"Овидий Горчаков. По следам подвига" - читать интересную книгу автора

В киосках продавали осенние цветы. И Вера купила, конечно, букетик красных
астр.
Что делать? Куда идти? Какой выбрать путь?
Вере и в голову не приходило, что она могла преспокойно уехать в
Казахстан с институтом, который должны были эвакуировать в ноябре. Она и не
думала о продолжении учебы. Не хотела идти и на номерной военный завод, куда
пошли многие ее подруги-студентки. В армию женщин брали только на должности
телефонисток, медсестер, санитарок. Учиться пойти на зенитчицу, радистку,
летчицу? Нет, слишком долго будет тянуться учеба! Больше всего нравилось
Вере читать в газетах и журналах о девушках-партизанках. Вот работа по ее
характеру! Вот где настоящая романтика, прямая дорога к подвигу! Раз она
прочитала заметку о деде Артеме, старейшем ополченце, шестидесятилетнем
снайпере и пулеметчике, чей прадед прославился тоже в шестидесятилетнем
возрасте как командир партизанского отряда села Бухлова, в девяноста
километрах под Москвой, во время войны с Наполеоном. А уж если старик смог
найти в себе силы, чтобы встать на защиту Родины, то неужели она, здоровая
девушка, спортсменка, значкистка, станет отсиживаться в тылу?!
Придя с отказом из военкомата, Вера, погоревав, ехала в центр, пытаясь
достать с рук билет на "Лебединое", Одетту-Одиллию танцевала Лепешинская.
Сводки становились все мрачнее. Газеты сообщили 21 сентября об
оставлении Киева. А в октябре Вера уже не вспоминала о "Лебедином озере".
Впрочем, в середине октября Большой театр эвакуировался в Куйбышев.
Москва тогда стала прифронтовым городом, переживала самые тревожные
дни. У Веры словно сердце оборвалось, когда до нее дошли леденящие кровь
слухи: фашисты прорвали нашу оборону на Можайском рубеже, войска Западного
фронта оставили Можайск и Малоярославец. Посмотрела на карту и ужаснулась:
враг в восьмидесяти километрах от столицы.
В воскресенье 19 октября Государственный Комитет Обороны объявил о
введении осадного положения в Москве.
Нина Цалит хорошо помнит тот октябрьский день, когда она поехала вместе
с Верой в МК комсомола. Их принял - сначала Нину, потом Веру - секретарь МК.
Рядом с ним сидел майор Спрогис - командир войсковой части 9903 штаба
Западного фронта. У Веры были все данные, чтобы быть принятой в эту
разведывательно-партизанскую часть: прекрасная комсомольская характеристика,
спортивные разряды, справки из аэроклуба, стрелкового и мотоциклетного
кружков. К тому же красивая, рослая, крепкая, с таким лицом, что хоть плакат
с него пиши, она производила самое лучшее впечатление. Разумеется, она
скрыла, что больное сердце заставило ее уйти из физкультурного вуза.
Станция Жаворонки была одиннадцатой остановкой от Москвы. Тридцать
седьмой километр. Поезд шел сюда час семь минут. Поселок на полтысячи домов
принадлежал Звенигородскому району. Леса тогда окружали весь поселок. До
Перхушкова, где стоял штаб фронта, было всего три-четыре километра. Новичков
разместили в деревянном доме бывшего детсада, и что-то символическое было в
том, что ребячьи игрушки перемешивались в комнатах с гранатами и патронами:
ведь большинство разведчиков были очень молоды и стали воинами, разведчиками
и диверсантами, не так уж давно расставшись с детством.
Первое задание Вера выполняла под Волоколамском, где ждали главного
удара. Волоколамское шоссе было хорошо знакомо Вере, ведь на этом шоссе
стоял дом, в котором помещалось студенческое общежитие Плехановского
института. И вот враг рвался по Волоколамке в Москву!