"Овидий Горчаков. Свет негасимой звезды" - читать интересную книгу автора

присел на пенек, поставив винтовку между колен. Другие поснимали мешки,
присели на корточки, прислонились спинами к соснам. Как-никак за долгую
ноябрьскую ночь отмахали не меньше двадцати километров...
Многих потянуло ко сну, и командир, видя, как сморило его людей,
разрешил наломать соснового и елового лапника, чтобы устроить прямо на снегу
с подветренной стороны партизанское ложе. Снегу в лесу было еще меньше, чем
на полях. Первую порошу сдувал сильный ледяной ветер. Спали, положив под
голову вещевые мешки, тесно прижавшись друг к другу, девчата посередине,
калачиком, поджав коченеющие ноги.
- Спать вполглаза! - объявил Крайнов. - По-заячьи - один глаз спит,
другой сторожит.
Борис и Павел, закурив, разложили карту-двухкилометровку на
вывороченной бурей сосне.
- Мы где-то вот тут, - показал Борис пальцами, в которых дымилась
зажатая папироса.
По предварительным данным, отряд вышел в оперативный тыл 197-й пехотной
дивизии вермахта, входившей в один из корпусов 4-й полевой армии
генерал-фельдмаршала фон Клюге. Крайновцам еще только предстояло уточнить,
что дивизия эта состояла из 321-го, 332-го и 347-го пехотных полков, 229-го
артиллерийского полка и тяжелого артиллерийского дивизиона двухбатарейного
состава. В начале восточной кампании 197-я дивизия входила в резерв штаба
ОКХ - главнокомандования сухопутной армии - при группе армий "Центр", но
затем провалившийся "блицкриг" бросил и эту дивизию на передовую, в
подмосковную мясорубку. Эта пехотная дивизия прошла пешим порядком от самой
границы. Темпы наступления давно снизились с сорока пяти километров до
трех-четырех в сутки, и, наконец, дивизия и вовсе остановилась. Солдаты были
измучены. Но пока они ругали только погоду и русские дороги. В вермахте
197-ю шутя называли "дивизией по расчистке шоссейных дорог". Но она так и не
сумела выбраться на оперативный простор Минского шоссе.
Крайновцам надлежало оседлать рокадную дорогу этой дивизии - тракт
Дорохово - Грибцово - Симбухо-во - Верея. Разведка вернулась ни с чем, так и
не дойдя до тракта. Значит, ночью отряд прошел меньший путь, чем предполагал
командир.
В путь пустились немедленно. Впереди снова змейкой Шла тройка, держа
наготове взведенные гранаты РГД, йастороженно шаря глазами по подлеску и по
верхам Деревьев в поисках "кукушек". За головным дозором поспевал на
расстоянии видимости связной, а уж за ним, тоже на расстоянии видимости,
двигался цепью отряд.
Шли по всем правилам: не разговаривая, не задевая за кусты и деревья
винтовкой или автоматом, обходя сухой валежник.
В сумерки пересекли, ступая задом и след в след, наезженный проселок.
Судя по карте, дорога эта вела в деревню Крюково.
"Двадцать второго ноября, - вспоминала Клава Милорадова, - в лесу я
заметила лежавшего на земле человека. Подала знак. Группа залегла. Борис
подошел ко мне. Присели у густой ели, стали наблюдать. На припорошенной
снегом земле следов не было. Человек не подавал признаков жизни. При осмотре
в кармане гимнастерки нашли только одно заявление на листке из школьной
тетради: "От лейтенанта противотанкового истребительного батальона
Родионова. Иду в бой, прошу считать коммунистом"... У него были перебиты
ноги, в виске зияла дыра. Подозвали остальных. Все стали полукругом, опустив