"Овидий Горчаков. Та геройская быль не забыта, жива..." - читать интересную книгу автора

Черноморским флотом водрузили красный флаг над Керчью.
Пришли "парламентеры" из группы десантников-автоматчиков: так и так,
мол, у вас в отряде Бойченко целых три девушки - Валя, Нора и Лариса, а у
нас ни одной. А какое может быть новогоднее веселье без единой девушки!
Дайте нам, Христом-богом просим, ну хотя бы Лариску, в обиду не дадим, она у
нас королевой бала будет.
Валя Измайлова считала себя наставницей Ларисы, строго берегла ее
девичью честь, нередко хвасталась, что держит Лариску в ежовых рукавицах,
человека из нее сделает. За опеку эту Лариска то ласково, то сердито
называла подругу "старой старухой" и нередко выходила из-под контроля. Так и
в этот раз - уж очень захотелось ей стать королевой бала.
И вот, рассорившись с подругами, она надела свое единственное
праздничное платьице, туфельки и пошла к автоматчикам. Без устали танцевала
со всеми ребятами вальсы, фокстроты, плясала русского и цыганочку. Серые
глаза ее блестели, и она знала, что была красива. Она пела песню за песней и
видела, как смотрели на нее ребята, мечтая о своих девушках, тоскуя о мирной
жизни и любви. Да, этот вечер был лучшим, самым незабываемым в жизни.
Словно по заказу, старшина-баянист играл все самые любимые мелодии
Ларисы - "Брызги шампанского", "Счастье мое", танго из "Петера" и "Таня,
Танюша, Татьяна моя...". Ларису приглашали наперебой. Она потеряла счет
кавалерам. Одна пара глаз ей особенно запомнилась - серо-голубые, с
золотистым венчиком вокруг зрачка. Были они одновременно робкими и
настойчивыми, пугливыми и дерзкими.
- Как вас зовут, юноша? - спросила она.
- Шавырин, Володя, - баском ответил юноша. - Я за ростовское "Динамо"
хавбеком играл, кумир ростовских пацанов...
- Боец или командир?
На воротнике - пустые голубые петлицы, можно было и не спрашивать.
- Боец. Разведчик.
- А воевать вам уже приходилось?
- Приходилось. - Басок стал гуще.
- И я боец. Не смотрите, что в платье. И я разведчик. Диверсант!
Ей-богу! Вот те крест! Завтра вылетаем. Нет! Этого я не должна даже тебе
говорить...
Последний вальс. И Володя говорит:
- Боец Васильева! Назначаю вас ротным запевалой. Запевалой разведчиков
и диверсантов!
Да, это был волшебный, сказочный вечер. Вечер Золушки на замечательном
и небывалом новогоднем пиру. Но после бала ее и прекрасного принца - кумира
ростовской ребятни - ждал корабль - воздушный корабль ДБ-Зф с двумя
моторами.
Всего-то Лариска помнила пять-шесть новогодних праздников в Еремине и
один комсомольский, военный, последний в жизни Новый год.
Наверно, и не было прощального поцелуя у аэродрома. Наверно, Лариска
сняла, уходя с бала, чужие туфельки и надела кирзовые сапоги солидного
размера - миниатюрных в части не было. И больше туфельки она никогда не
надевала.
Под утро плюхнулась на койку рядом с Валей Измайловой и тихо сказала:
- Ну, ладно, Валечка! Не сердись! Я самая счастливая!..
Почти до рассвета шептались десантницы, поверяли друг другу девичьи