"Галина Гордиенко. Платиновый мальчик " - читать интересную книгу автора

уже лишили, чего терять?
Тамара кипела, дурная энергия в ней искала выхода, но разругаться ни с
кем не удавалось, хоть плачь. Все смотрели сочувственно и старались ей
услужить.
Старший бухгалтер подсунул под нос плитку шоколада; коллега-технолог
услужливо поменяла воду в цветах; уборщица, совсем молоденькая девчонка,
шепотом предложила слетать в бар за кофе...
Оставалось стиснусь зубы и улыбаться. Что Тамара успешно и проделывала
уже второй час подряд. Дабы не тревожить общественность.
Немного утешила ее Аглая Львовна. Именно она вдруг припомнила, какой
сегодня день, и жарким шепотом поведала Тамаре пару служебных триллеров. В
них дело не ограничивалось такими пустяками, как лишение премии. Несчастные
лишались кое-чего посущественнее. Например, руки. Или глаза.
Так что через десять минут Тамара сидела за столом, мрачно подсчитывала
потери и несмело радовалась их мизерности. Еще оставалась надежда
благополучно дотянуть до пяти часов и удрать домой. Уж там-то она...
Продумать, как она переждет в родных стенах страшный день, девушка не
успела. Пронзительно заверещал телефон, и Тамара с ненавистью посмотрела на
него, она боялась поднимать трубку.
Однако мерзкий аппарат продолжал надрываться, сослуживцы начали
недоуменно коситься в ее сторону, а пожилой бухгалтер Федор Петрович
предложил свои услуги. Мол, запросто скажет настырному абоненту, что она,
Томочка, вышла. Пусть даже это будет сам шеф!
Явно по глупости Тамара от помощи добродушного Федора Петровича
отказалась и сняла трубку сама. А минут через пять поняла - пятница, да еще
тринадцатое - это действительно серьезно, и ее неприятности только
начинаются.
Потому что не успела Тамара поднести трубку к уху, как услышала до
ломоты в скулах знакомый голос Лешки Сазонова, давнего (и безнадежного!)
претендента на ее руку и сердце.
Лешка, зная ее замашки, торопливо воскликнул:
-Не отключайся, у меня важное сообщение!
Тамара едва не подпрыгнула от такой наглости. Еще недели не прошло, как
она запретила Сазонову показываться ей на глаза. Популярно объяснила - между
ними все кончено. Раз и навсегда.
И правильно - нахал вздумал учить ее жизни! Уверял, что Тамара без
него, Лешки, наверняка пропадет. Мол, влюблена в него как кошка, мешает же
ей признаться в этом элементарнейшее упрямство. А он, Лешка, слишком добр.
Терпит Тамарины выверты просто из жалости. Из жалости! Каково, а?
Расвирепевшая Тамара едва Сазонову голову не проломила любимой вазой.
Только Лешкина голова оказалась много крепче керамики. Старинную, еще мамину
вазу Тамаре до сих пор жалко, склеить ее не удалось.
Короче, на Лешкин вопль у Тамары и слов-то не нашлось. И трубку бросить
она не успела. Лешка, видно, что-то почуял и почти без паузы крикнул:
-Я о Лельке!
Ну и подсек Тамару, как опытный рыбак молодую рыбешку. Встревоженная
девушка почти упала на стул. Прижала трубку к груди и едва слышно
прошелестела:
-Ненавижу пятницы...- Потом переложила ее из мгновенно вспотевшей
ладони в другую руку и жалко пролепетала:-Не поняла... о чем ты?