"Люси Гордон. Приговор любви " - читать интересную книгу автора

Господи, я уже почти коснулась его, но появился Брайан и не пустил меня. Я
набросилась на него, стала кричать, и вдруг он превратился в вас.
Дэниэл поморщился.
- Кажется, в ваших глазах я олицетворяю всех подлецов на свете, не так
ли?
- Вы знаете ответ, - вздохнула Меган.
Она осторожно отстранилась от Дэниэла и вдруг тихо охнула - пижамная
рубашка, которая и так была ей велика, расстегнулась и соскользнула с плеч,
обнажив полные нежные груди. Дрожащими руками она запахнула рубашку и крепко
сжала ее у самой шеи.
Поспешно отпрянув, Дэниэл вскочил на ноги и, бормоча извинения,
попятился к дверям. В крайнем смущении он кое-как выбрался в коридор и бегом
бросился в свою комнату, там, запершись, он сел на кровать, не в силах унять
сотрясающую его дрожь. Некоторое время Дэниэл не двигался, затем спустился
на кухню и нашарил в холодильнике какой-то бутерброд, но ни еда, ни выпивка
не успокоили его. В нем все бурлило.
Он был как громом поражен случившимся, но особенно - своей неожиданной
реакцией. Это произошло так скоро, так стремительно, что он, застигнутый
врасплох, не успел приготовиться к защите.
До сих пор Дэниэл не воспринимал Меган как существо противоположного
пола. Он горячо любил жену, ее трагическая гибель нанесла ему тяжелый удар,
на время заставив забыть о нормальных мужских инстинктах. За прошедшие три
года он не возжелал ни одной женщины, и полагал, что так, наверное, будет и
всегда, но...
Все изменилось в одно ослепительное мгновение, когда его глазам
предстала обнаженная грудь Меган. Но еще сильнее на него подействовало ее
замешательство и торопливость, с какой она стянула на груди края рубашки. То
был бессознательный порыв женщины в присутствии мужчины, которому она хотела
сказать, что даже намек на близость между ними невозможен, а получилось как
раз наоборот.
Воспоминания нахлынули на него - Меган той ночью, когда мокрая от ливня
тоненькая рубашка плотно облегала ее совершенные формы; Меган в его
объятьях, когда он нес ее к машине и чувствовал ее горячее тело,
прижимавшееся к нему; Меган на его постели, когда он раздел ее и вытирал
полотенцем прозрачные капли на ее безукоризненно гладкой бледной коже. Тогда
разум гасил опасные эмоции, позволяя Дэниэлу действовать бесстрастно до
поры, когда он будет в силах вновь переживать их. И вот эта пора настала,
подкралась неслышной поступью тигрицы, он стал одержимым, мог думать только
о Меган. В памяти с пугающей отчетливостью вставали каждая их стычка, каждое
прикосновение, и он заново переживал их, пораженный реальностью своих
воспоминаний.
Дэниэл расхохотался хриплым, саркастическим смехом. Да, злодейка-судьба
сыграла с ним злую шутку! Ведь нет на свете женщины, которая питала бы к
нему такую ненависть, нет более беспощадного врага! Разве это не безумие -
сгорать от страсти именно к ней? Разве не нелепость - жаждать ее с такой
силой? При одном только воспоминании о ее божественном теле его бросало в
жар, а сердце колотилось сильней. Смешно. Гадко. Губительно. Нелепо,
наконец. Такого не должно было случиться, просто не могло. Но это случилось.
Остаток ночи Меган пролежала без сна, прислушиваясь к шагам Дэниэла.
Сначала он закрылся у себя в спальне, но через несколько минут снова вышел.