"Уильям Гордон. Черный город ("Царь Кулл")" - читать интересную книгу автора

Кулл внимательно оглядел сокровищницу.
- На его теле нет крови, но посмотри на его лицо! Боюсь, тут не
обошлось без колдовства!
Брул пригляделся, с губ его сорвалось ругательство. Черты погибшего
валузийца превратились в застывшую гримасу ужаса. Но что могло напугать
варвара, не ведавшего, что такое страх?
Кулл приблизился к трещине в стене, прислушался и поманил спутника.
Откуда-то из глубин холма, куда, похоже, вел таинственный лаз, доносились
тошнотворные завывания, которые не в силах было воспроизвести горло
человека, по крайней мере, живого... Они звучали тихо, их с трудом можно
было различить, но и этого было довольно, чтобы безошибочный слух варваров
смог уловить в этих звуках ненависть ко всему живому и злобу тысячи демонов.
Кулл с отвращением передернул могучими плечами.
Мгновенно все для себя решив, он выдернул из держателя железный штырь
светильника, резким движением вогнал его в щель, встал, широко расставив
ноги и кивнув Брулу, ухватился за штырь двумя руками. Могучие мышцы короля
Валузии взбугрились, застонал металл. Подскочивший Брул навалился всем телом
на рычаг и заревел, вкладывая все свои силы в единый рывок. На какой-то миг
оба варвара неподвижно замерли, их жилы вздулись от нечеловеческого
напряжения, а затем каменная кладка пошла трещинами, древний механизм не
выдержал, и дверь со скрежетом отделилась от стены, открыв проход во тьму.
Кулл, с которым произошла разительная перемена, победоносно
рассмеялся - подобравшись, как тигр на охоте, отбросив наносную светскость,
он снова превратился в дикаря-атланта. Человек, только что бывший
неприступным монархом огромной империи, превратился в смертельно опасного
варвара, могучего воина, которому по доблести и умению не было равных во
всей Атлантиде. И Брул, презиравший дворцовые манеры, инстинктивно
почувствовал перемену, безоговорочно приняв лидерство Кулла.
Хищно оскалившись, Кулл взял другой штырь с масляным светильником,
кивнул еще на один спутнику и без тени сомнения шагнул в подземный ход.
Озаряемые неровным светом факелов стены низкой галереи уходили куда-то
вниз. С потолка свисали клочья безжизненной паутины, толстый слой пыли
покрывал стены. Но вот пол был, на удивление, чистым, создавалось
впечатление, что движение по галерее было весьма оживленным. Пикт, которому,
похоже, пришла в голову та же мысль, яростно бросил:
- Я всегда презирал лживых камулианских хлыщей, что бы ты ни говорил
про якобы безобидных писак. И не песенки они сочиняют, а придумывают, как бы
нас всех на тот свет половчее спровадить. Я так думаю, что и Грогана они
похитили, чтобы выведать наши слабые места и нанести удар. Напрасно
надеются, песьи дети! Ничего, ничего, я еще доберусь до их змеиного гнезда!
Кулл лишь бросил на пикта взгляд, и тот сразу же умолк.
- Вспомни несчастного Манаро. Мы не нашли на его теле ни единой раны.
Я, конечно, допускаю, что его могли отравить, но это не вызвало бы такой
ужасной гримасы. Похоже, он умер от ужаса, но ты не хуже меня знаешь -
такого ветерана испугать трудно. К тому же камулианцы слишком любят солнце,
чтобы соваться в подземелье. Вперед, словами делу не поможешь!
Сначала каждую сотню шагов в стенах извилистого хода встречались
потайные глазки и секретные двери - вся эта часть дворца явно держалась под
контролем неведомых наблюдателей, потом глазки и двери исчезли, и ход вышел
за пределы дворцовых стен. Светильники уже едва тлели. Лиги однообразных