"Елена Горелик. Закат империи ("Не женское дело" #4) " - читать интересную книгу автора

уже, чтят Иисуса Христа и Пречистую Деву. Так нет же: влезли сеньоры,
потерявшие из-за восстания майя доходы от торговли маисом и ценным
кампешевым деревом. Такой визг подняли - аж за океаном было слышно. Дону
Рамону было не привыкать проливать кровь за свою родную Испанию, однако он
всегда был большим циником, и понимал, что его кровь для кого-то
оборачивается в золото. Здесь это проявилось столь откровенно, что солдаты
поневоле начали роптать. Если бы они побеждали, как поначалу, может, и не
было бы недовольных. Но сейчас... Как будто майя пока не нанесли им
поражения, а армия уже, мягко говоря, не в лучшей форме. Злоба на высших
офицеров, злоба на индейцев и страх перед ними же, лихорадка, испорченная
еда, усталость от постоянного нервного напряжения... Привалы вместо
долгожданного отдыха приносили новые муки: москиты тучами набрасывались на
людей, спасали разве что дымные костры. От которых хотелось тут же
повеситься: москиты не кусали, зато солдаты задыхались, словно еретики на
аутодафе.
"Будь трижды проклят этот идиотский поход..."

Дон Рамон немного отодвинулся от костра. Черт с ними, с кровососами,
хоть свежего воздуха глотнуть можно... Здесь, где они устроили стоянку, не
лес, а широкая прогалина по берегу речушки. Кусочек настоящего рая посреди
тропической преисподней. Уставшие люди повалились, не чувствуя собственных
ног. Солдаты в охранении тихо поругивались, дожидаясь смены: смерть как
спать хочется! Обоз, вон, только-только подтянулся... Мысли дона Рамона
как-то вдруг потеряли связность, он перестал различать, где заканчивается
действительность и начинается сновидение. Веки сделались тяжелыми, как
свинец. Конечно, офицеру зазорно заснуть, едва задница коснулась земли, но
пусть недовольный сперва окажется в шкуре дона Рамона, а потом уже что-то
там говорит.
Сколько прошло времени - трудно сказать. Дон Рамон внезапно проснулся:
словно пинка под зад дали. В первое мгновение он даже не понял, что
случилось. Крики, беспорядочная пальба, звон железа... Зато второе мгновение
обожгло его ледяным холодом ужаса. "Нападение! Тысяча дьяволов, нападение!"
- В ружье! - Выучка и опыт сказались сразу: дон Рамон, вскочив, заорал
во всю силу своих легких, отдавая приказ мечущимся солдатам. - Все к обозу!
Все к повозкам!
Ночь, взрывы, ржание лошадей, стук картечи по железу кирас и шлемов,
паника, вопли раненых, выстрелы, загоревшиеся палатки... Дон Рамон, ругаясь,
словно надсмотрщик на плантациях, сумел все же собрать вокруг себя человек
сорок ветеранов. Сообразив, что на лагерь нападают с трех сторон, он отвел
их к обозу у реки. Во-первых, с той стороны не слышались ни взрывы, ни
боевые кличи индейцев, а во-вторых, телеги служили неплохим укрытием.
Ветераны, укрывшись за повозками, дали залп по появившимся на том берегу
речушки майя. Индейцы, потеряв убитыми и ранеными до десятка человек,
отступили в заросли, и оттуда тут же послышались частые хлопки выстрелов...
Так. Значит, вооружены они не одними только луками и стрелами. Но что это
были за взрывы? Дон Рамон готов был поклясться честью идальго, что вспышки
возникали не на земле, а...на высоте трех-четырех локтей. И после каждой
такой вспышки слышался хорошо знакомый визг картечи. Слава Богу, многие
солдаты уже опомнились, отступили за повозки. К чертовой матери сундуки с
нарядами! Сейчас главная задача - отбить атаку и продержаться до утра!