"Чиж. Рожден, чтобы играть" - читать интересную книгу автора (Юдин Андрей)

INTRO: "ЭТОТ СТОН У НАС БЛЮЗОМ ЗОВЕТСЯ…"

"За окном плыл жутковатый производственный пейзаж — какие- то трубы, ограды, коробки корпусов… Поезд остановился в Дзержинске, последней станции перед Нижним. Я набросил пиджак и пошел размять ноги… Дверь вагона была закрыта, проводница в своем купе пила чай в компании со сменщицей.

— Откройте дверь, — попросил я.

— Зачем? — удивилась проводница.

— Так… — сказал я. — Подышать.

— Нашел где дышать, — сказала проводница.

— Козленочком станешь, — пояснила сменщица.

После их короткого совместного рассказа о характере производства в городе Дзержинске я не стал настаивать на открытии двери и побрел обратно… " (Виктор Шендерович, "Часы с петушком и кукушечкой").

Когда Чижа спрашивают, где он так хорошо научился играть блюз, обычно он отвечает словами "Слепого Пса" Фултона, черного старика-блюзмена из фильма "Crossroads":

— В тех местах, откуда я родом, если парень не умеет играть на гитаре, ему ни одна девка не даст залезть себе под юбку…

"О, да! — ухмыльнулся бы киношный Фултон. — Поволжье — это, конечно, известные блюзовые места!.. Прямо-таки The Land Where Blues Began!..".

С ним трудно спорить: низовье Оки — не дельта Миссисипи, а родной город Чижа, который расположен в индустриальном предместье Горького, мало похож на Нью-Орлеан. «Черным» блюзом с хлопковых плантаций здесь отродясь не пахло. Зато ощутимо тянуло окисью этилена с местных химзаводов, где вкалывали советские "белые негры". Много лет подряд их щедро поставлял сталинский ГУЛАГ,[1] затем — советские суды, придумавшие новый вид каторги: "условное освобождение на стройки народного хозяйства" (в просторечье — "на химию"). По сути, так и было: осужденные отбывали свой срок на вредных химических производствах.

Кто знает, возможно, этот подневольный труд и породил пресловутое "блюзовое чувство", которым был пропитан сам воздух Дзержинска. Свой вклад в его культивацию вносили вчерашние зэки. Многие из них оседали в городе, обзаводились семьями, а после работы отводили душу самогонкой, мордобоем и песнями. (Когда Би-Би Кинг говорил, что "кроме негра, играть блюз может только еврей, потому что евреям в их истории досталось столько же, сколько и неграм", он забыл про битого-перебитого русского мужика).

По вечерам, в подъездах и на лавочках, дзержинские пацаны начинали терзать свои гитары с "извечного ля минора". За ним неизбежно следовали ре минор и ми мажор. Три этих аккорда назывались «блатными». С их помощью можно было сбацать массу песен — от частушек до тюремных плачей. В этом смысле они ничем не отличались от трех корневых аккордов (Е, А, В), на которых где-нибудь на берегу Миссисипи исполнялась такая же народная музыка, именуемая блюзом…

Химическая гадость, которую много лет подряд вдыхали горожане, не исчезала бесследно. На пороге XXI века 350-тысячный Дзержинск был объявлен "зоной экологического бедствия". Оказалось, что здесь у каждого третьего — больные легкие, у каждого десятого поражена нервная система, а из ста младенцев здоровыми рождаются только семеро.

Эта мрачная статистика породила даже частушку:

Именно здесь 6 февраля 1961 года появился на свет Сергей Чиграков, больше известный в России и за ее пределами под сценическим именем ЧИЖ.