"Эмили Джордж. С чистого листа " - читать интересную книгу автора

двусмысленная поза. Вероятно, все вместе. Но сейчас он совершенно точно знал
только одно: что не может устоять перед Бет. Он боялся, что, если сейчас
подойдет к ней, прикоснется...
Джордан сделал шаг вперед. Бет выпрямилась и усмехнулась.
- Глазам своим не верю!
- Что такое?
- Я всего лишь была самой собой, Бет Ормонд. Признаться, я не верила,
что смогу это сделать, но у меня получилось! Я вижу по твоим глазам.
Джордан прищурился. Выходит, Бет его дразнила! Наклоняясь над
бильярдным столом и задавая свой двусмысленный вопрос, она совершенно точно
знала, как это на него подействует! Знала она и то, что при наклоне у нее
задерется юбка.
- Ты меня удивляешь.
Только произнеся эти слова, Джордан вдруг понял, насколько они верны.
Ему подумалось, что вряд ли он когда-нибудь разгадает Бет до конца. Но в
игру, которую она затеяла, могут играть двое. Он слегка стукнул своим кием
по кию Бет.
- Если ты повернешься, я тебе продемонстрирую свое мастерство.
Бет снова усмехнулась.
- А вот это вряд ли.
Она посмотрела на открытую дверь, соединяющую бильярдную с баром.
Джордан проследил направление ее взгляда и увидел, что народу в баре еще
прибавилось. Некоторые стояли со стаканами в руках почти у самой двери
бильярдной.
- Сомневаюсь, что ты захочешь, чтобы тебя арестовали... - Бет
посмотрела на него смеющимися глазами. - Кстати, что именно ты имел в виду?
- Бет, ты играешь с огнем!
Она засмеялась так заразительно, что Джордан не мог не улыбнуться.
- Веди себя, как хороший мальчик.
Джордан повиновался, чем удивил самого себя. Послушание никогда не
относилось к его достоинствам - наверное, потому, что он не видел в нем
проку. Однако удивляться не стоило, под влиянием Бет за последние полтора
дня он переделал много такого, что раньше было не в его духе.
Прислонившись к стене, Джордан стал наблюдать, как Бет снова
наклоняется над столом. Но вместо того, чтобы начать игру, она стала
неторопливо поглаживать кий. Джордан завороженно наблюдал за ее рукой.
Пальцы у Бет были длинные, нежные, но он помнил, что они могут быть и
сильными, требовательными. Бет выпрямилась, приподняла и опустила плечи,
словно разминаясь перед соревнованием. Затем раздвинула ноги и снова
наклонилась над столом.
Будь они одни, Джордан мог бы подойти к ней и... Боковым зрением он
заметил, что кто-то заглянул в бильярдную и снова вышел. Запереть дверь
ничего не стоило, тогда он мог бы подойти к столу, наклониться над Бет...
Она бы ахнула от удивления, а он прошептал бы ей на ухо: "Ты меня не знаешь,
я ни за что не скажу, как меня зовут". Затем он в подробностях расписал бы
Бет, что собирается с ней сделать, и перешел бы от слов к делу, комментируя
каждое свое движение. Он живо задрал бы на ней юбку до самой талии,
расстегнул бы "молнию" на своих брюках и прижался бы к Бет, чтобы она
почувствовала, как его возбужденная плоть упирается в ее тело. Их разделяла
бы только ткань ее трусиков, да и то ненадолго. Он нагнул бы ее к столу и