"Юлия Горишняя. Слепой боец " - читать интересную книгу автора

Йиррина так, что совершенно ясно было: вернись он только, и Кетиль позабудет
сразу же, и его заставит забыть, ровня он ей или неровня.
Свет уходил, точно втягиваясь обратно в небо, да кромки гор еще были
окрашены на востоке, небо белело, а внизу, на земле, уж и вправду ложилась
тень, - в зарослях тальника же, куда девушки вскоре забрались, и вовсе
стояли почти сумерки. От Трех Сестер к источнику не ведут никакие тропинки,
так что девушки шли наугад. Дерн под ногами у них был так мягок, что шаги не
слышались; все отдаленные звуки: глухие удары цепов на току у Шумиловой
Заимки, гомон птиц, устраивающихся на деревьях на ночлег, - что и прежде
были едва различимы, теперь пропали совсем; бормотал впереди Проток, и хоть
дневная живность зарослей успела уже угомониться, ночная зато, не в силах
дождаться темноты, шуршала и шумела вовсю. Впрочем, то, что девушкам
казалось шуршанием и шумом, человеку, не привычному к лесу, показалось бы
тишиной. Прислушиваясь, они различили, что к голосу Протока у источника
присоединяются и еще голоса, и тянуло оттуда дымком.
- Кто здесь? - тут же спросила Кетиль (несколько резковато,
признаться), раздвигая ивовые ветки.
На берегу возле озерца уже сидели на подстеленных своих плащах
несколько девушек - точней говоря, трое.
Они сидели рядком, обхватив руками колени, прижавшись друг к другу так,
точно только что секретничали о чем-то; в сумерках ясно светлели белые
льняные платья, и рукава рубашек, и лица, и они полулукаво, полузадорно
улыбались чуть-чуть, глядя на Кетиль.
Весь день сегодня, должно быть, они проработали на молотьбе, и хотя
наверняка, прежде чем сюда идти, ополоснули лица и руки, - золотисто-серая
хлебная пыль оставалась на их одежде, волосах и на загорелой коже, и оттого
они казались Весенними Девами, вырезанными из тополя, вот так же
полузадорно, полулукаво улыбающимися со своих изображений на полях.
- Я Раун, - сказала та из них, что повыше и побойчее, - дочь Бадди,
доброго воина; мой отец отправился в Летний Путь дружинником на одном
корабле с твоим братом, Хюдор, дочь Борна. (Хюдор, выступив вперед,
улыбнулась ей.) Айхо - дочь Бурого Скагри. - Тут она обняла, притянув к
себе, девушку, что сидела от нее справа, а та заблестела на Кетиль яркими
глазками из-под ее руки. - Это моя родственница, наши матери сестры. А это -
Ниль, - ласково засмеявшись, она взъерошила волосы девушки слева от себя,
еще почти подростка, - ее сестренка, она не гадать пришла, а так просто, с
нами за компанию; она у нас еще маленькая! (И в то же самое мгновение Кетиль
решила, хоть только что думала иначе, что она сама все-таки сегодня будет
гадать - она-то ведь не маленькая девочка, чтоб ходить за компанию! А на
кого она будет гадать - это уж ее дело. И без Йиррина полно парней на
свете.) Пусть добрым будет нынче гадание, - учтиво добавила Раун, - тебе,
Хюдор, и нам, и славной Кетиль.
- Ты меня знаешь? - тут же спросила Кетиль.
- Всякий знает хозяйку Щитового Хутора, - отвечала та.
Кетиль всегда была добра с теми, кто обращался с нею почтительно, и
улыбнулась девушкам. Она тоже вышла на берег (Хюдор за нею), девушки,
сидевшие на берегу, задвигались, освобождая место, какое-то время все
устраивались, рассаживались, тоже подстилая плащи, и Кетиль, которая
полагала, что, как хозяйка хутора и дочка Гэвира, именно она должна вести
разговор, стала говорить на тему, какая ей казалась подходящей: о погоде.