"Юрий Александрович Горьков. Кремль, Ставка, Генштаб " - читать интересную книгу автора

соображениями, влиянием и взглядами".[7]
Такая организация военного ведомства была в Германии и Австро-Венгрии
до Первой мировой войны. Деятельность его была подробно исследована маршалом
Б. М. Шапошниковым в труде "Мозг армии". После Первой мировой войны подобная
архаичная система действовала только в Японии.
В дореволюционной России после поражения в русско-японской войне по
предложению генерала Ф. Ф. Палицына было утверждено новое Положение о
Генеральном штабе.[8] С этого времени его начальник стал ближайшим
исполнителем Высочайших указаний по службе Генштаба и по разработке
вопросов, относящихся к войне. Он подчинялся непосредственно Императору с
правом личного доклада и являлся также членом Совета Государственной
обороны. Впрочем, такое положение длилось недолго. С 1908 года военное
ведомство России возвратилось к прежней организации. Это было, думаю,
правильным решением. Правда, самостоятельность начальника Генштаба по
определенным вопросам должна была оговариваться особо.
В Советском Союзе начальник Генштаба (штаба) РККА всегда подчинялся
Наркому обороны (Военному министру, Министру обороны). В предвоенные годы в
основу отношений между политическим и военным руководством были положены
личные контакты И. В. Сталина и Наркома обороны К. Е. Ворошилова. Достаточно
сказать, что Нарком проводил у Генсека около сорока процентов своего
рабочего времени, включая время совещаний и заседаний Политбюро. Особенно
высокой активностью эти контакты отличались в 1937 году, когда в стране
начались массовые репрессии, а также во время советско-финляндской войны. В
эти же годы - с 1935 по 1937 - начальник Генштаба маршал А. И. Егоров всего
девять раз имел возможность лично видеть И. В. Сталина.
Ситуация эта весьма характерна для предвоенных лет. С одной стороны, по
уровню своей оперативно-стратегической подготовки А. И. Егоров был явно
необходим И. В. Сталину как универсальный военачальник, способный быть как в
крупной командной, так и в штабной должности. Имея за плечами опыт
командования армиями и фронтами в годы гражданской войны и опыт начальника
Генштаба (начальника штаба РККА с 1931 по 1935 годы), он должен был стать
самым полезным советником высшего политического руководителя СССР. Тем
более, что Нарком обороны К. Е. Ворошилов по всем статьям уступал А. И.
Егорову.
Однако, с другой стороны, именно высокая профессиональная подготовка,
ум, огромный авторитет в армии, а следовательно, и определенная
независимость в суждениях и поступках имели в глазах И. В. Сталина значение
отрицательное. А. И. Егорову была прекрасно известна его роль во время
гражданской войны, он знал, что И. В. Сталин плохо разбирается в военных
вопросах. Мог ли тот при своем-то характере и планах стать "мудрейшим из
мудрых", "великим стратегом - и полководцем", терпеть рядом
высокопрофессиональных военных?
До поры Генсек держал начальника Генерального штаба как бы в тени, а
когда счел время удобным, просто расправился с верхушкой военного
руководства, ибо знал: пока эти люди живы и находятся на ключевых постах в
армии, власть его над страной не может быть полной.
Начальником Генштаба стал командарм 1-го ранга Б. М. Шапошников.
Необходимость общения с ним была вызвана резким обострением
военно-политической обстановки, особенно во время советско-финляндской
войны. В 1939 году И. В. Сталин вызывал Б. М. Шапошникова с докладами 54, а