"Пандемия" - читать интересную книгу автора (Нилин Аристарх)

Глава 3

— Ольга Николаевна, — обратился к ней Павел.

— Слушай, давай без отчеств.

— Согласен. А если попытаться перелить кровь отцу и матери, ты думаешь поздно?

— Во-первых, я не знаю какая у них группа крови. У меня и Артема, вторая. Если у них первая, то нельзя. Кроме того, уже слишком поздно. Им осталось жить от силы час-два. Я вообще никак не возьму в толк одну вещь.

— Что ты имеешь в виду?

— Они втроем были в одном помещении, никуда не выходили. Следовательно, заразились практически одновременно. Однако картина болезни у твоей жены совсем иная. Я никак не пойму, почему развитие болезни, происходит столь по-разному. Жаль, нет возможности сделать анализ её крови. Постой…, - она как-то странно посмотрела на Павла, и словно смущаясь, произнесла:

— Ты, кажется, был в увольнительной?

— Да, а что?

— Слушай, а ты… Короче, ты в этот период занимался с женой сексом?

— Ну…

— Павел, я серьезно, как врач спрашиваю?

— Да.

— А раз Лиза беременная, то вы вряд ли пользовались презервативами, не так ли?

— Да вообще-то, мы ими и до этого не пользовались.

— Слушай. Единственное, что могло на неё подействовать, это то, что в её организм через сперму, могли попасть антитела из твоего организма, которые и вызвали такое противодействие развитию болезни.

— Ты думаешь?

— Не уверена, но вполне возможно. Нужны исследования, но сейчас это не сделаешь, а так хотелось бы подтвердить мои предположения. Понимаешь, если это так, то есть вероятность, что её организм как бы адаптировался, и борется с инфекцией, тогда введение крови, может способствовать стабилизации процесса.

— Ольга, ты думаешь это реально, или это только твои предположения?

— Не знаю, время, только оно покажет, права я или ошибаюсь.

Она дотронулась до головы Лизы.

— Достань-ка из сумки градусник, я померю у неё температуру.

Спустя несколько минут, она посмотрела и произнесла:

— Сорок. Как она держится, не знаю.

— Неужели ничего нельзя сделать?

— Да я и так уже сделала ей пару инъекций арбидола. Вирус-то совершенно новый, и как с ним бороться, мы не знаем.

— Слушай, а я вот никак не пойму, что значит новый. Все говорят о нем, а если так сказать, на пальцах объяснить, что произошло?

— На пальцах, это трудно. Вот представь себе. Есть вирус гриппа, которым болеют птицы, в том числе куры. Об этом известно уже несколько лет. Человек тоже болеет гриппом, но вирус, поражающий нас, другой. Если оба вируса попадают в тело человека и одновременно инфицируют одни и те же клетки, то новое потомство вируса унаследует наборы геномных РНК-сегментов, представляющие собой рекомбинации РНК-сегментов обоих родительских вирусов.

— Не понял чего?

— Это научные термины. Короче, негр с белой женщиной ребенка родили, какой ребенок у них родится?

— Метис.

— В целом да, но правильнее будет не метис, а мулат, впрочем это не столь важно. Иными словами, произошло смешение вирусов и рождение нового, мутированного. Теоретически, возможное число таких комбинаций, которые могут сформировать полный РНК-геном при конкурентной инфекции, составляет 2256. Однако на самом деле, лишь немногие из них обладают, так называемым правильным сочетанием генов и могут стать полноценными вирусами, способными к репродукции в природных условиях. Врач, который создал новый штамм, очень хорошо знал природу вирусов и недаром покойный профессор сказал, что он талантливый человек. Жаль только, что свой талант он использовал не во благо человека, а во зло.

— Выходит, что в естественных условиях, он мог и не появиться на свет?

— Кто вирус-то?

— Да.

— Вполне возможно, что нет. Процесс появления нового штамма достаточно сложный процесс. Это только досужие журналисты все описывают как элементарный процесс, а на самом деле, могут пройти годы, прежде чем возникнет новый штамм, а к тому времени наверняка создали бы надежную сыворотку для борьбы с ним.

— Идите на кухню, — произнес Артем, заглянув в комнату.

— Что случилось?

— Я по приемнику поймал работающую радиостанцию, послушайте, что в мире творится.

Приемник стоял на столе и по нему был слышен голос комментатора, который рассказывал новости.

— …После того, как в США была зафиксирована вспышка гриппа, расползающегося как осьминог по планете, американцы всерьез задумались, что может произойти, когда их страну охватит эпидемия. До этого, все в один голос трубили, что американцы готовы к смертельной схватке с коварным врагом. Для этого, по всей стране проводились вакцинации, лихорадочно раскупались респираторы, противогазы и прочие средства личной защиты, и казалось бы, лишь Европа и Азия пострадают от эпидемии. Но уже сейчас количество инфицированных в Лос-Анджелесе и Сан-Диего, превысило несколько тысяч человек. И с каждым часом эта цифра растет, словно снежный ком. На очереди Пасадена, ближайший к Лос-Анджелесу город. Страна замерла в ожидании того, что ей предстоят те же испытания, что выпали на долю Европы, где творится что-то невообразимое. Хаос, на улицах городов, тысячи трупов. Еще больше умерших, находится в своих квартирах. Работы прекращены на всех предприятиях и учреждениях. Массовые отключения электричества. Не работает практически ни одно предприятие. Закрыты банки, офисы и государственные учреждения. Во многих городах пожарные, полицая и те не функционируют. Наступил коллапс, и что за ним последует трудно представить. Мир на грани гибели.

— Никто, даже самые пессимистически настроенные умы, не могли представить себе столь ужасных последствий, которые смог принести вирус, родившийся в далекой России. Антихрист, пришествие которого было предсказано в писании две тысячи лет назад, явился в облике невидимого существа, именуемый вирус гриппа. Посланец ада в считанные дни может уничтожить человечество, и никто не способен остановить его поступь. Никто. Наказание Божие за наши грехи свершилось. Все кто жив, кто слушает меня, встаньте на колени, и воздайте свои молитвы к Всевышнему, и просите у него прощения за грехи свои. И возможно услышит он голос наш, и остановит поступь дьявола, и создаст новый эдем, в котором поселит выживших, и даст нам шанс, начать строительство нового мира. Аминь.

— Да, американцы, как всегда, обращаются к Богу, и когда бомбят, и когда просят о помощи, и даже умудряются делать это на русском языке, — уныло произнес Артем.

— А что им остается делать. У них хоть есть шанс действительно спастись, и попробовать пережить весь этот кошмар.

— Почему ты так считаешь?

— Как почему, у них полно отлично подготовленных бомбоубежищ, которые строились еще в период холодной войны. Все они наверняка подготовлены, и могут быть использованы. Следовательно, они могут воспользоваться этим, и спасти достаточно большое количество людей. К тому же, они, вероятно, имеют кучу секретных лабораторий, расположенных в подземных бункерах, где в срочном порядке развернут работы по созданию эффективного лекарства. А как только они это сделают, вопрос будет решен. Так что, в отличие от нас, они находятся в гораздо лучших условиях, — подытожила свои рассуждения Ольга

— Может быть ты и права, только я думаю, что если их накроет волна эпидемии, вряд ли бомбоубежища их спасут. Сейчас другие времена.

— А причем тут времена?

— Притом. Вспомни, что было совсем недавно, в Новом Орлеане. Погромы и беспорядки. А между прочим, у американцев оружия в личном пользовании столько, что ого-ого. Так что выжить захотят все. А если мест на всех не хватает, что происходит?

— Война за место в бункере.

— Павел правильно выразился, война за место в бункере. А раз так, то вряд ли они смогут отсидеться и пережить весь этот кошмар. Как бы они чего хуже не натворили.

— Что ты имеешь в виду?

— То и имею. Мы жахнули по своим ядерную бомбу, и они могут. Удивлен, что они раньше этого не додумались сделать, возможно боялись, что начнется обмен ударами, так сказать в автоматическом варианте.

— Да, жуть. Тише.

— Что такое?

— Паша, мне показалось, я услышала Лизин голос, — все вскочили и опрометью бросились в комнату. Лиза лежала, открыв глаза. Лицо и руки были покрыты потом, но она, повернув лицо в сторону двери, улыбаясь, смотрела на них, и еле шевеля губами, произнесла:

— Паша, пить очень хочется, — и снова закрыла глаза.

— Ольга, бросилась к ней и, приложив руку ко лбу, крикнула:

— Ребята, она выздоравливает, честное слово, она победила. Пашка, ну что ты стоишь как истукан, воды тащи скорей. Ей сейчас надо как можно больше пить. Павел принес чашку с водой и трясущимися руками передал её Ольге. Та приподняла Лизину голову и поднесла её к губам. Павел видел, как Лиза сделала несколько глотков и чуть слышно произнесла:

— Хватит. Сил нет, потом…

—----

Втроем они просидели на кухне всю ночь. Самое трудное было, когда еще вечером, Ольга вошла на кухню и, положив руки на плечи Павла, произнесла.

— Оба почти одновременно. Ты того, поплачь, легче станет.

— Я пойду на них взгляну.

— Паша не ходи. Артем, пойди, положи их на ковер и заверни, в него. Ночью пойдем и закопаем возле дома, а то трупы нельзя в доме без специальной обработки долго держать.

— Нет, я так не могу.

— А ты через не могу. Видел что творится? Мир вот-вот к чертовой матери прекратит свое существование. Может, и ты хочешь вместе с ним?

— Не знаю.

— Ладно ребята, пойдемте, помянем по обычаю родителей моих.

Они сели на кухне. Павел достал бутылку водки. Хлеб был совсем черствый, да и еды было мало. Артем принес в основном одни компоты. Они засиделись на кухне, вспоминая прошлые годы. Павел и Ольга по очереди ходили, смотрели как Лиза. Та несколько раз пила воду и снова впадала в сон.

— Знаешь, Павел, Лиза поправится и чем черт не шутит, вполне возможно, что и ребенок жив, а значит, родить сможет. Эх, жаль аппаратуры нет, а то можно было точно установить, как дела с ребенком.

— А дальше что? — произнес Павел, глядя на Ольгу.

— Как что жить надо, думать о будущем.

— А где оно, будущее? — мрачно произнес Павел.

Ольга хотела ответить, но понимая, что он только что потерял одновременно отца и мать, промолчала.

— Ребята, а по-моему, нам надо всем сваливать из Москвы и чем быстрее, тем лучше, — произнес Артем.

— Куда только?

— А хотя бы ко мне на дачу. А что, у меня двадцать пять соток пахотной земли в ста километрах от Москвы, домик с печкой. Поедем туда, перезимуем, а там глядишь, и народ повылезает из норок. Не верю я, чтобы враз все вымерли. Не верю и все.

— А что, — поддержала его идею Ольга, — весьма дельное предложение, только вот что. Во-первых, пока Лиза не поправится настолько, чтобы перенести дорогу, мы никуда не поедем. Во-вторых, пока у нас есть время, не мешало вам, мужикам, подумать, чем мы питаться будем. Так что хотите вы того или нет, а придется вам собрать продуктов и раздобыть, по возможности грузовик, или хотя бы Газель. Понятно?

— Павел, слушай, а у тебя жена тоже командир или все женщины такие?

— Знаешь, что я подумал?

— Что?

— Ты теперь мне больше не начальник, а стало быть, берем сумки и вперед на равных.

Артем рассмеялся и произнес:

— Все равно, я капитан, ты лейтенант, значит я главнее. Кстати, Ольга, а ты как в звании или как специалист числишься?

— К твоему сведению, дорогой мой Артем Михайлович, я майор, так что вы все должны меня слушаться, ясно? — и она улыбнулась, глядя на них

— То-то я смотрю, как ты командуешь. Да Паша, тяжела наша доля мужицкая, быть под началом женщины.

—----

Пошли вторые сутки, после начала эпидемии. Корабль по-прежнему оставался на орбите Земли и периодически сообщал на пост дежурному, о состоянии дел на планете. Количество точек на карте, свидетельствующие, что вирус движется, становилось все больше. Свободным от инфицирования оставались только большая часть Австралии, южная часть Африки, и половина Южной Америки, хотя это было делом времени. Впрочем, ветры дули таким образом, что еще сутки и вирус будет на всей планете.

— Сколько уже инфицированных? — задал командир вопрос диспетчеру корабля.

— Данные исключительно аналитического характера. Согласно им, около десяти миллионов. Это только начало. Основная вспышка впереди.

— Какие прогнозы?

— Неутешительные. Стартовая зона распространения вируса практически покрыта на сто процентов, стремительно распространяется во всех направлениях. Через двенадцать часов количество смертей возрастет до ста миллионов.

— А дальше?

— Через десять часов цифра возрастет в десять раз и составит миллиард человек.

— Значит, они не продержатся и недели?

— Вероятности полного исчезновения нет, поскольку нельзя с полной убежденностью говорить, что какая-то часть населения не укроется к этому времени в убежищах, или вообще будет не восприимчива к вирусу.

— Такая вероятность есть, или она чисто гипотетическая?

— Нет, такая вероятность существует и она достаточна велика. Вирус гриппа, имеет весьма своеобразную структуру и в ряде случаев может воздействовать на отдельные формы млекопитающих, в том числе и человека, без смертельного исхода.

— Значит, у них есть определенный иммунитет?

— Да, но он составляет один на сто тысяч особей. Это порядка семидесяти тысяч выживших, точнее инфицированных, но сумевших выжить. Но это отнюдь не означает, что они могут остаться в живых.

— Почему?

— Все будет зависеть от дальнейших событий. Уже сейчас в некоторых областях Европейской части континента произошли аварии, которые привели к остановке энергоснабжения. В период, когда в этой области Земли, так называемый зимний период, есть вероятность, что часть населения, пережившая эпидемию, умрет от холода. Кроме того, есть веские основания полагать, что могут произойти и другие более опасные аварии.

— Например:

— Зоны повышенной опасности, такие как ядерные электростанции, химические и другие производства. Сейчас они постепенно прекращают свою работу, по причине отсутствия персонала по их обслуживанию, но это не вечно. В такой ситуации, может произойти что угодно, в том числе выбросы радиоактивных или токсичных отходов, что сопряжено с загрязнением, как местности, так и водоемов, используемых для получения пресной воды. Впрочем, очистка воды уже сейчас практически не производится в ряде регионов по причине отсутствия электроэнергии. Так что, общее число выживших, трудно определить. Необходим дальнейший мониторинг, и только тогда можно сказать что-то, более точно.

— Хорошо. Отправь на базу данные, если что, я буду у себя в каюте. Данные со спутников можешь отправить прямо туда. Он встал и направился к выходу. Ему навстречу вышла Ванкуман.

— Поговорить можем?

— А почему нет.

— Слушай. Мы можем дать команду одному из спутников поставить плазменный экран над одним из ореолов планеты?

— В принципе да, а что?

— Максимальный размер купола, будет не меньше десяти километров в диаметре, не так ли?

— Около того, но это на самом пределе, и, кроме того, мы съедим очень много энергоресурсов.

— А как долго мы сможем держать купол?

— Слушай, скажи прямо, что ты задумала?

— Ничего, я просто размышляю, если планета погибнет, точнее все живое, я думаю, нам дадут команду сжечь её, чтобы не оставлять в космосе эту заразу на неопределенно долгое время.

— Полагаю, что да. Иначе вряд ли нас так долго держали на орбите, в принципе всю работу выполняют спутники. Только я не пойму, чего ты добиваешься?

— Если поставить купол, а потом произвести термообработку планеты, то эта зона останется и её можно использовать для заселения вновь, не так ли?.

— Остроумно, но не более того.

— Почему ты так считаешь?

— Потому. Ты знаешь, что такое вакуумная зачистка или решила поинтересоваться, что это такое? После неё, сгорает полностью вся атмосфера. Её потому и применяют, что это самый простой и дешевый способ. Как только атмосфера сгорает, планета остается полностью открытой космосу и все живое на ней автоматически умирает. Плюс, минус двести, без нескольких градусов в зависимости от того, с какой стороны её освещает солнце. Так что оттого, что ты оставишь клочок суши на некоторый период времени, он сразу же, как только снимем экран, погибнет, как и все остальное на планете.

— Да, но почему применять именно вакуумную зачистку, можно использовать позитронную обработку.

— Да, и кто же санкционирует такие расходы? Я, или может убедить Совет в исключительности планеты для пролетающих мимо неё туристов, которым вид из окна будет гораздо интереснее, если на ней будет атмосфера и океаны?

— Твой юмор совершенно неуместен. Я серьезно. Почему бы не порекомендовать Совету раскошелиться, и произвести не вакуумную, а позитронную обработку?

— Я не понимаю одного, для чего?

— Как для чего, ведь при позитронной обработке, на планете останется атмосфера, океаны, частично, рельеф местности.

— Добавь к этому, что с лица планеты исчезнут практически все животные, разве что те, которые обитают на глубинах свыше пяти метров под землей, да и то вряд ли, поскольку при позитронной обработке, излучение разрушит любые белковые соединения на глубине до одного километра. И что будет представлять собой планета после этого?

— Все лучше, чем после вакуумной зачистки. Во всяком случае, её можно будет хотя бы снова использовать…

— Да можно, лет через сто, а может и все двести.

— Почему, гораздо раньше. Я провела расчет, и получилось, что если мы сделаем, как я предлагаю, максимум через двадцать, двадцать пять лет, можно начать полное восстановление биосферы планеты.

— Слушай, это все здорово, но уверен, Совет не пойдет на это. Да и потом, чтобы произвести позитронную обработку, необходимо иметь еще несколько кораблей, чтобы расположить излучатели для синхронного облучения. И ты веришь, что твое предложение будут рассматривать? Не уверен.

— Но попытаться можно?

— Сделать запрос в Совет?

— Хотя бы.

— Для того чтобы сделать запрос, нужные очень убедительные аргументы, а иначе,

это просто сотрясание воздуха, тебе не кажется?

— Возможно, ты прав, и все же…

— Слушай, чего ты так раскипятилась? Вопрос о зачистке вообще еще не стоит. Цивилизацию землян пока никто не списал со счета.

— Но ты сам видишь, как разворачиваются события.

— Ну и что. Поживем, увидим.

— Ладно, я пошла.

— И об этом ты хотела со мной поговорить?

— Нет, но пока еще рано.

— Рано! Ты меня интригуешь. Может, расскажешь, что у тебя на уме.

— В другой раз.

— Слушай, Ванкуман, что-то я не замечал за тобой такого раньше.

— Рано или поздно все мы замечаем за другими то, чего не видели до этого.

— Темнишь, ой темнишь, только не пойму что.