"Алла Гореликова. Корунд и саламандра ("Корона" #1) " - читать интересную книгу автора - Нет, супруг мой король! Я знаю, вы оправдаться хотите... не сейчас,
нет! Я жена ваша, я не вправе ненавидеть... попробую справиться. Но пока отойдите от меня, пока оставьте меня... Юли! Юлечка, пойдем... пройдемся! - Хорошо, - тяжко шепчет король. - Я послушаюсь тебя, жена моя. Однако не думай, что я оставлю тебя надолго. Андрий провожает жену взглядом и поворачивается к Ожье. И тут только замечает белую полоску на его груди - как раз куда пришелся взмах руки безумной ведьмы... взмах ножа, который мог пройти по Юлии или по Марго. - Мой король... - Сергий протягивает руку, словно хочет прикоснуться к исцеленному порезу и не смеет. - С собой бы водицы набрать? - Нельзя, - отвечает Андрий, - на это благословения не было. - Да и не поможет. - Ожье слабо улыбается. - Говорят, воды этой можно набрать с собой в дорогу, но вся благодать ее останется здесь. Слышал я, но не думал, что это... вот так! - Ожье... - Сказать по правде, мало занимают сейчас короля Андрия чудесные исцеления. - Может быть, ты спас жизнь моей жене, а может, своей. Не знаю. Однако честь мою ты спас! Да и честь моего тестя заодно. Случись что с Марготой на его земле! Ожье, я благодарен тебе, и я этого не забуду. - Вы вольны помнить или забыть, - бормочет Ожье. - Не думал я о благодарности... господин. Да и вовсе ни о чем не думал, если уж честно. Испугался я за них. - Мой король! - Сергий хватает Ожье за руки. - Да скажи ему! Вода исцеляющая! - А и правда. - Андрий заглядывает в растерянные глаза Ожье. - Попробуй. Благословение всем нам дано... ну! восхитительно прохладную воду... святую, исцеляющую... благодатную. На какой-то миг чудится ему, что руки растворились в воде, как крупинка соли... и возникли вновь, наполненные живительными искорками... а потом Источник вытолкнул их. Да, воистину страшен миг, когда не знаешь еще, сбылось ли... Ожье разглядывает мокрые ладони, не решаясь почему-то поднять глаза на людей, стоящих с ним рядом, в нависшую вокруг вопросительную тишину. И взгляд его падает на старухин нож, все еще лежащий на камнях под ногами: до него ли было! И Ожье тянется поднять его. Не получается. Ладонь накрывает костяную рукоять, ощущает ее. И отказывается сжиматься. Разочарование бьет больней ножа. Но тут же уходит: руки стали другими. Уверенными. Быстрыми. Прежними. Что ж... видно, разные есть проклятия и разная благодать. Позабытый азарт охватывает Ожье. Разве оружие делало его таким, каким он привык ощущать себя? Каким полюбила его Юли? Каким он сдуру почти уж перестал быть! Он разгибается, поднимает глаза навстречу взглядам. - Прости, - хрипло шепчет Сергий. - Что ты, - отвечает Ожье. - Ну, пусть оружие, но ведь правда лучше стало! Я... я по-другому их чувствую! Я себя по-другому чувствую! Вот хочешь, поборемся? На спор? Над Источником сгущается на миг тишина - куда там той, что ждала вместе с людьми пару минут назад. Тишина неверия - изумления - счастья. Причастности к чуду. - На спор не стоит, - усмехается Сергий. - Нечестно будет. А так... |
|
|