"Анатолий Горло. Лет триста до братьев Люмьер" - читать интересную книгу автора- проследи, чтобы этот старый шарлатан не подсыпал в кувшин
крысиного яду. Пфапф заставил себя улыбнуться: - Слушаюсь, мой господин. Позвольте только заметить, что с тех пор как я принял это заведение, здесь не было ни одно- го случая отравления, членовредительства и прочих злонаме- ренных действий, направленных на... - Ступай,стувай! Палач бесцеремонно толкнул Пфапфа, и они скрылись за дверью, ведущей в погреб. Проводив их веселым взглядом, кур- фюрст обратился к монаху: - Если верять этому Пфапфу, у него не увеселительное за- ведение, а настоящая богадельня! - К сожалению, это правда, высокочтимый, здесь никогда не увидишь драк, редко услышишь бранное слово. Верно сказано: вдвойне опасны козни дьявола, когда он рядится в благочести- вые одеяэды. По воскресным дням сюда приходят даже дети и порядочные женщины... - Угощайтесь, мой господин. Пфапф поставил перед курфюрстом кувшин и оловянную круж- ку. Подошел палач еще с двумя кувшинами. - Ну, что стоишь? - бросил курфюрст хозяину. - Показывай! Отвешивая поклоны, Пфапф попятился к стойке. - Только не вздумай улизнуть! - крикнул ему курфюрст. - Мои люди найдут тебя даже в царстве мертвых! - Слабовато, но вкус восхитительный. - Пфапф полностью исключил из продажи горячительные на- питки, высокочтимый. Верно сказано: вдвойне опасно дьяволь- ское наущение, когда оно обрушивается на трезвую голову... Курфюрст сделал еще несколько глотков: - Святая водица! Нет, фра Амадеус, я был прав: это не шнапс-казино, а богадельня! - Смотрите! - прошептал монах, тыча пальцем в сторону. Курфюрст повернул голову и обомлел. На облупленной, засиженной мухами голой стене шнапс-кази- но вдруг возник светящийся квадрат. В центре его запрыгали какие-то цифры, потом что-то пикнуло, и курфюрст увидел... цветущий сад! Да, за окнами шнапс-казино завывала вьюга, а здесь ярко светило солнце, пели птицы, жужжали пчелы, а меж- ду цветущими деревьями, звонко смеясь, бегали дети, пытаясь догнать худого длинноволосого парня. Он тоже смеялся, дура- чился, то убегал от них, по-заячьи петляя, то прятался за стволом, неожиданно появляясь и корча страшные рожицы... - Узнаете, достопочтимый? - прошептал монах. - Это Саму- ил-Генрик Ланге, сожженный три года назад как злостный ере- тик... А это его дети...все четверо умерли прошлой весной от холеры... Курфюрст не слушал его, он приподнялся, чтобы лучше разг- лядеть то, что представлялось его изумленному взору, но ви- |
|
|