"Игорь Горностаев. Норик " - читать интересную книгу автора

среди свободной от нечисти земле. А я хожу с ним. Пока я один из учеников.
Потому что во мне нет колдовских способностей." При этом, что такое
тарлинги, Радуга и Смертный Ливень Яссок вспомнить не мог. Были слова, но
они ничего не обозначали.

Господин Уфсанек на вечерний чай пригласил странных людей. Причем
каждый из них по отдельности смотрелся вполне добропорядочно и обыденно, но
вот все вместе... Тут были мукомол с сыном, пришедшие прямо с мельницы (они
переоделись в чистое и почти не ношенное, но...), мясник, выделяющийся среди
остальных тяжелым лоснящимся лицом и кряжистой фигурой: ни дать ни взять -
гном-великан лишенный бороды, двое крестьян, легко узнаваемые по
старомодным, до пят, плащам, сшитым из не менее чем десятка кусков
разноцветной материи. Были тут и чиновник из канцелярии градоначальника -
красный с малиновым сюртук на серебряных пуговицах; и приказчики из торговых
рядов - щегольские усики, завитые над паром чубы; и сослуживцы господина
Уфсанека - зеленые камзолы с салатовыми обшлагами. Вербовщики.
Император платил своим солдатам крохи, однако одежда и еда была. А что
еще человеку нужно для счастья? Зато по окончании акта можно было получить
надел или должность. Но все одно: не охотно шла молодежь в легионеры. Для
наборного уговора и нужны вербовщики. Не каждый сгодится: нужны люди,
которые не только завлекательно расскажут о прелестях воинской жизни, но и
правильно составят конр-акт (на пять годков) или супер-акт (на десять лет).
Может показаться - легкая служба в вербовшиках? Ну, там где население
бедное, либо очень темное - то да. Но набранные там и выбывали сразу по
причине увечий. Либо по причине гибели. За городских (из ремесленников либо
приказчиков) отчисляли вербовщикам не в пример щедрее.
В целом, очень разноцветная компания из пятнадцати человек собралась на
чай к господину Уфсанеку. Только людей, следует отметить.
Яссок чувствовал себя, как говориться, "не на своей кобыле". Мастер
Оптик был хорошим оратором, но сегодня молодой ученик не мог выстроить
золотую проволоку речи. А без нее все ухищрения оратора выглядели пустым
набором образов. И даже риторические приемы, которыми еще вчера Яссок
восхищался и старался запомнить - выглядели для него ныне натянуто и
несколько пошловато. Почему?
Говорил Дэн то же самое, что и других городах и селеньях. Так же ярко и
агрессивно.
Как только все налили степной чай из водяной "рубашки" печи и кинули в
него по кусочку коровьего масла, как только сделали первый общий шумный
одновременный глоток и важно отдулись, и только потянули руки за угощением,
стоящим на клетчатой скатерти, как Мастер Оптик громко провозгласил:
- Возглашу то, что знаете сами. От Радуги нет пользы. Кончилась давно
польза та, которая дедов наших и отцов с ней примерила. И твари те, что
остались в лесах наших, что летают над дорогами нашими, что живут под полями
нашими - не иначе как по наущению Радуги выжили.
Зачарованно глядя на ритора мужчины не глядя тащили со стола в рот
вываленные в меду крендельки, запивая чаем.
- И что-то никто не видел младенца в одноцветном плаще вылезающим на
свет из утробы матери своей. И никто из магов не пришел ни к одной из женщин
наших во младенчестве детеныша человеческого и не изрек: вот будущий маг,
вот кошель во взращение его. Кто из вас слышал о случае таком? И ни у одного