"Валерий Горшков. По прозвищу Ворон: Двойник (Серия "Спецназ")" - читать интересную книгу автора

стоящего на ногах Алтайца резиновой дубинкой в грудь. - А теперь - сидеть!
Пошатнувшись, все еще внешне крепкий, но после долгой отсидки в этой
затхлой крысиной норе заметно физически сдавший арестант не устоял на
ногах и неуклюже осел на отшлифованные сотнями тел, почерневшие от времени
доски лежака.
Вертухаи встали по обе стороны от Алтайца, со зверскими выражениями
на рожах поигрывая "демократизаторами".
- С-сидеть, гнида! - наклонившись к самому лицу зека и дыхнув
застоявшимся перегаром, прошипел краснорожий прапор. - Иначе, плесень... В
общем, ты меня знаешь!
Скрипнув зубами от клокочущей внутри дикой злости. Алтаец не произнес
ни слова. Он еще слишком хорошо помнил ту самую первую ночь в изоляторе,
когда его в перепачканном уличной грязью и со следами протектора
омоновских ботинок белом костюме от Кельвина Кляйна определили в отдельные
апартаменты. И тут же именно этот отмороженный ублюдок в погонах вломился
в камеру и ни с того ни с сего принялся дубасить его сначала пудовыми
кулаками, а потом, упавшего на холодный пол, мутузить тяжелыми сапогами с
металлическими набойками на носках.
После столь тесного общения с садистом-прапором, за все время
избиения не произнесшим ни одного слова. Алтаец немало дней харкал и
мочился кровью отлеживаясь в тюремной больничке, а потом еще долго
морщился при каждом резком телодвижении - следствие сломанных ребер и
отбитых почек.
Едва чуток оклемался - начались изнуряющие допросы, когда несколько
суток подряд ему не давали спать, умышленно поднимая ударами дубинок, едва
он закрывал глаза и начинал проваливаться в спасительное забытье.
Снова и снова его водили на допрос к следаку, заставляя в который раз
повторять предыдущие показания. Тогда менты решили сломать его с ходу,
подвести под "мокрую" статью, но он держался до последнего, в конце концов
заставив следователя отказаться от бесполезной траты времени и сил.
Хотя за несговорчивость свою заплатить пришлось дорого. За все время,
пока он гнил в этом сыром каменном склепе, менты не дали ни одного
свидания, не принесли ни единой передачи! Все новости Алтаец узнавал
исключительно через адвоката, который был его последней связующей нитью с
внешним миром, начинающимся за воротами СИЗО.
Алтаец окинул уничтожающим взглядом похожую на тухлый помидор,
изъеденную глубокими кратерами оспы рожу вертухая и отвернулся, в который
уже раз поклявшись, что первым делом, как только окажется на свободе,
лично убьет этого скота.
Вот только когда это счастье подвалит?.. Если верить адвокату - лет
через пять-шесть, не раньше. И то при самом благоприятном раскладе.
Ни один судья не рискнет, без перспективы крупных разборок с
начальством и риска навсегда поставить крест на своей вшивой карьере, дать
меньший срок. Ибо взяли их с Фролом прямо во время сделки, на горячем. В
Морском порту повязали железнодорожный контейнер Алтайца с "ножками Буша",
среди которых обнаружились ящики с автоматами АКСУ, полсотни гранатометов
"Муха", патроны и прочие ходовые игрушки, которых всей питерской братве
хватило бы на месяц ведения крупномасштабных боевых действий.
А пока он, Степа Бронский по кличке Алтаец, последний оставшийся в
живых из некогда трех самых влиятельных криминальных авторитетов Питера -