"Валерий Горшков. Фраера " - читать интересную книгу автора

месте.
В несчётный раз за последние несколько десятков лет он брал калькулятор
и вычислял текущую стоимость тех драгоценностей, что значились в его описи в
зашифрованном виде. Если брать по максимуму, то вырисовывалась сумма в шесть
с половиной миллионов долларов...
Натан Львович невольно испустил протяжный стон...
Полвека назад, во время ленинградской блокады, к нему обратился с
заманчивым предложением его хороший знакомый - точнее, хороший знакомый его
погибшего на фронте отца - Михаил Фридман. Тот занимал какой-то высокий пост
в продовольственном комитете города и имел практически неограниченный доступ
к продуктовым складам Ленинграда.
Суть предложения была проста, как прямая линия. Фридман достаёт
продукты - сахар, тушёнку, хлеб, - а Натан меняет их на драгоценности
умирающих от голода людей. Дело в том, что молодой Канторович уже тогда слыл
не последним человеком на рынке ювелирных изделий и имел множество клиентов.
Передавать же продовольственные раритеты непосредственно Натану будет
помощник Фридмана Тарас Шкавро.
Ухватистый Канторович, которому к тому времени самому было впору менять
собственные драгоценности на съестное, сразу уцепился за эту идею. Дело не
выглядело слишком опасным - властям Ленинграда, попавшего под чудовищный
пресс германской военной машины, было не до каких-то там спекулянтов.
Однако крайним Натан оставаться все-таки не хотел. И у него возникла
недурная мысль - привлечь к обменным операциям свою близкую подругу Алину.
Встречное предложение Канторовича не пришлось, однако, по душе
Фридману, который считал - чем больше людей участвует в деле, тем выше
вероятность разного рода неприятностей. А когда начпрод узнал, что Алина
живёт в коммуналке, его возражения приобрели категорический характер.
Но Натан решительно не желал засвечивать ни себя, ни свою квартиру. В
коммуналке Алины, объяснял он Михаилу Фридману, остался только один человек.
Причём сосед - личность интеллигентная, искусствовед. Днюет и ночует у себя
на работе, в Эрмитаже. А ежели что - заткнуть ему рот горбушкой хлеба будет
не сложно.
С молодыми симпатичными девушками, убеждал партнёра Натан, люди охотнее
идут на контакт, не так болезненно будут реагировать на утраченные реликвии.
Да и, кроме всего прочего, он, Канторович, работает на оборонном заводе, и
времени для бизнеса у него крайне мало.
В конце концов Фридман снял свои возражения.
Но ещё большие проблемы возникли с другой стороны.
Комсомолка Алина Норкина наотрез отказалась заниматься "таким грязным
делом". И, как ни уговаривал любимую девушку Натан, рисуя грандиозные
послевоенные перспективы их совместного безоблачного будущего в случае её
участия в деле, та - ни в какую.
Но...
Девушка попросту голодала. Она устроилась санитаркой в госпиталь, но
продовольственные карточки, положенные за эту работу, отоваривались скудно.
А когда она их потеряла...
Как только Алина бросила службу на медицинском поприще и приняла
предложение приятеля, на неформальную группу товарища Фридмана обрушился
золотой дождь. Дореволюционные старушки меняли свои фамильные драгоценности,
не одно столетие передававшиеся из поколения в поколение, на ничтожные