"Валерий Горшков. Фраера " - читать интересную книгу автора

адвоката.
Все предварительные заготовки Профессора, вроде детектора лжи, вдруг
показались ему теперь совершенно никчёмной затеей. Неожиданно для самого
себя и тем более для ювелира он рванулся с места, схватил Канторовича за
волосы, выхватил откуда-то из-под пиджака чудовищных размеров нож, лезвие
которого с большим эффектом выскочило из рукоятки, и приставил его к горлу
Натана Львовича.
- Я замочил твою Алину и тебя, падло, замочу! - злобно прошипел
налётчик, брызгая слюной в лицо несчастному ювелиру. - Где награбленное
рыжье, цацки где?
- Хорошо, хорошо, я все скажу... Отпустите меня, прошу вас... - едва
слышно произнёс Канторович, до предела запуганный и ошеломлённый внезапным
превращением "мента" в бандита.
И он действительно рассказал все как есть. Хотел было в качестве
косвенного доказательства своей искренности показать страшному посетителю и
листок с описью блокадных ценностей; но что-то его удержало.
Авторитет, выслушав исповедь старого мародёра, нахмурился. Похоже, тот
говорил правду.
- А откуда бабки на открытие фирмы взял? - спросил Профессор скорее для
проформы.
- Но ведь я пятьдесят пять лет как ювелир! В наследство кое-что
получил... Да и развернуться-то как следует я не могу именно из-за
недостатка капитала.
Профессор знал из досье, что все это так и есть, но решил довести
расследование до конца.
- Закрывай свою лавочку и отпускай персонал, - распорядился он, - будем
проводить досмотр.
Не видя больше смысла заниматься этим делом самому, авторитет вызвал
спецов по шмону из своей группировки.
За два дня братки перетрясли мастерскую, квартиру и загородный дом
Канторовича.
"Клад" не нашли, но изъяли из сейфа десятка два золотых украшений и
пять тысяч долларов, а также выгребли из-под камина на даче ещё тридцать
штук зелёных.
Рыжье, принадлежащее, как клятвенно уверял ювелир, его клиентам, босс
рэкетиров вернул, поскольку совсем не хотел разорения подопечной фирмы.
- А бабки я забираю, - объявил Александр Афанасьевич. - Я сильно
поистратился, добираясь до тебя, старого мудака.

Глава четырнадцатая
САМОВОЛКА

Как кэп и обещал, через три дня с губы нас выпустили, но увольнительные
он зажал.
Меня, впрочем, это не слишком беспокоило: к чему суетиться, если до
дембеля меньше месяца.
Не то - Хаммер. Он, вполне в духе безумного влюблённого из
какого-нибудь индийского фильма, едва ли не каждые полчаса доставал из
кармана заветную бумажку с телефонным номером и что-то бормотал про себя.
Павлов всерьёз страдал, что нас отчего-то не отпускают в город.