"ПРОСТО ЛЮБОВЬ" - читать интересную книгу автора (Бэлоу Мэри)

ГЛАВА 8

– В церковь, где служба на валлийском, и она не поймет ни единого слова? – сказала леди Морган Росторн, уставившись на Джошуа. Ее лицо осветилось восхищением и озорством. – Да уж, это многообещающе, и весьма.

– Многообещающе? – нахмурил брови лорд Эйдан. – Церковная служба? Я сойду в могилу, Морган, так и не постигнув женский склад ума.

– Он пригласил ее пойти с ним в валлийскую церковь? – закатил глаза лорд Аллин. – Действительно, смело и рискованно. Я не знал, что Сид такой храбрый малый.

– Возможно, – усмехнулся лорд Рэнналф, – им нужна компаньонка. Есть предложения? Джош, ты – тот, кто претендует на родственные отношения с этой леди.

– Но я – также и тот, кому поручено взять ее сына в англиканскую церковь со всеми остальными, – заметил маркиз, – и я не могу быть в двух местах одновременно, Ральф.

Джудит поцокала языком.

– Посадить их рядом за обедом в четверг вечером было, конечно, замечательной идеей, Кристина. Это сработало именно так, как мы и задумали.

– Хотя Фрея чуть все не разрушила, надоедая Сиду своей болтовней, – сказал лорд Рэнналф – Я чуть не заработал мигрень, кивая и подмигивая ей.

– О, что за вздор, Ральф, ты не делал ничего подобного! – парировала Фрея. – Конечно, я разговаривала с ним. Такого рода дела не должны быть слишком уж очевидными. Если бы Сид хоть на мгновение заподозрил нас в стремлении свести их с мисс Джуэлл, его бы как ветром сдуло, и кто бы мог обвинить его за это?

– Только не я, Фрея, – уверил сестру лорд Аллин.

– Полагаю, что мисс Джуэлл сбежала бы еще быстрее, Фрея, – сказала герцогиня. – Она провела бы этот месяц, скрываясь в темном углу, если бы мы дали ей хоть полшанса, не правда ли? Вы заметили, как несколько минут назад она сбежала из-за стола вместо того, чтобы задержаться, как все мы? Мне очень нравится мисс Джуэлл. И я действительно думаю, что она и мистер Батлер могли бы стать хорошей парой, если бы только им была предоставлена благоприятная возможность, чтобы познакомиться поближе.

– Благоприятная – вот определяющее слово, – произнес лорд Эйдан. – С чего вы взяли, что только из-за того, что Сиднем и мисс Джуэлл одиноки, они должны быть вместе? Это выше моего понимания.

– Возможно потому, что в тебе нет ни капли романтики, Эйдан – засмеялся лорд Рэнналф.

– Но согласись, Эйдан, им нужно дать шанс узнать, подходят ли они друг другу? – сказала Рейчел, леди Аллин. – И, в конце концов, именно они сами сделали первый шаг, отправившись вдвоем прогуляться по берегу, а затем, договорившись об еще одной прогулке на следующий день. И именно ты, Рэнналф, обратил наше внимание в четверг вечером на то, что их прогулка длилась около полутора часов. Хотя, конечно, мы все это заметили.

– Все это свидетельствует о том, – сказал лорд Эйдан, – что они сами в состоянии разобраться со своими романтическими отношениями, если на то будет их воля. Так же, как в свое время поступили Ева и я.

– Но все-таки с небольшой помощью Вулфрика, признайся, Эйдан, – добавила его жена.

– Вулфрик – сваха, – произнес Джервис. – О Господи! С ума сойти!

Его светлость отнюдь не выглядел довольным от упоминания своего имени в такой беседе. Он весьма красноречиво приподнял бровь, опуская на стол чашку с кофе.

– Мне думается, что мой управляющий и моя гостья вполне могут позволить себе прогуляться в теплый летний вечер, а также – посетить церковь в компании друг друга, даже если это валлийская церковь, не возбуждая при этом среди членов моей семьи столь безудержных дебатов, угрожающих моему пищеварению. Кристина, ты послала кого-нибудь в детскую сказать, чтобы детей привели вниз через десять минут?

– Ну, разумеется, Вулфрик, – герцогиня тепло улыбнулась мужу с другого конца стола. Ее глаза блестели. – И среди этих детей должен быть Дэвид Джуэлл, чтобы его мама и мистер Батлер могли пройтись наедине в валлийскую церковь и обратно.

Его светлость коснулся ручки своего монокля, но не стал подносить его к лицу. Наблюдательный зритель, мог бы поклясться, что губы его светлости подрагивали, когда он пристально посмотрел на свою жену.

Ровно пятнадцать минут спустя от парадного входа Глэнвир-Хаус отъехал последний из вереницы экипажей. Они увозили в деревню на утреннюю службу в англиканскую церковь семью Бедвин со всеми детьми (в том числе и Дэвида Джуэлла) и остальных гостей.

За этим из окна своей спальни наблюдала Энн Джуэлл, счастливая от уверенности, что ее отсутствие осталось никем не замеченным, кроме, возможно, Джошуа и Дэвида.

Наблюдая за дорогой, Сиднем стоял у окна гостиной в своем коттедже. Немногим раньше, мимо проехала вереница экипажей, так как служба в англиканской церкви начиналась на час раньше, чем в валлийской. Но он не заметил мисс Джуэлл ни в одном из экипажей. Должно быть, она все-таки намерена встретиться с ним. Почему-то он был почти уверен, что мисс Джуэлл откажется от встречи с ним, прислав свои извинения. Возможно потому, что слишком сильно желал этой встречи.

С утра казалось, что собирается дождь, да и до сих пор небо было облачным. Но Сиднем все-таки решил, что хорошая погода еще продержится.

Он устал. Сид давно привык к ночным кошмарам, но их все равно трудно было пережить, да и вытаскивание себя из них после пробуждения, было сродни самим кошмарам. Слуги, включая и его камердинера, знали, что его не следует тревожить в такие ночи, даже услышав его стоны и крики, что иногда случалось. В последние годы Сид был благодарен судьбе за возможность находиться вдали от своей семьи. Беспокойство родных и их настойчивое желание составить ему компанию во время приступов, было не так легко сдержать. Как правило, после таких ночных кошмаров Сид весь день был усталым, вялым и подавленным. Но нынче, у старого и знакомого врага уже не было прежней власти. Этим утром Сиднем чувствовал себя совершенно свободным от всего этого.

Но как бы он желал, чтобы прошлая ночь не была одной из этих ночей! Он хотел быть в абсолютно ясном сознании этим утром. Вдруг для него это последний шанс провести время наедине с Энн.

Сиднем задался вопросом: поняла ли Энн, как он был близок к тому, чтобы поцеловать ее там, на холме, несколько дней назад. Эту ночь он будет долго помнить. Ее красота и его влечение к ней были почти непреодолимыми. Но, Слава Богу, он устоял.

Ни он, ни она не относились тем людям, которые с легкостью флиртовали или заводили романы.

Когда Сиднем увидел ее, идущую по подъездной дорожке, такую высокую, изящную и прекрасную в светло-желтом муслиновом платье и соломенной шляпке, украшенной коричневыми лентами, он, наконец-то, ощутил прилив сил. Это было так необычно – иметь дружеские отношения с женщиной, и Сиднем искренне этим наслаждался. Надев шляпу, Сид вышел из коттеджа и направился к Энн, чтобы встретить ее за воротами.

Он поздоровался с Энн и сказал, взглянув на небо:

– Надеюсь, что дождя сегодня не будет. Облака уже не выглядят столь угрожающе как раньше.

Энн тоже посмотрела вверх.

– Я даже не взяла зонтик. Я настроена оптимистично, даже если и пострадает моя шляпка.

И действительно, Энн выглядела счастливой, словно на самом деле была рада, что согласилась сопровождать его в церковь. Как глупо с их стороны, что они впустую потратили больше недели после их знакомства, которое, казалось, доставляло удовольствие им обоим. Сид много думал о ней в течение той недели и осознал, что она будет здесь лишь один месяц.

Сейчас, на свежем воздухе, он чувствовал себя бодрее.

– Все остальные отправились в англиканскую церковь, – сказал Сид. – Я видел, как проезжали кареты. Какое оправдание вы придумали для того, чтобы не ехать с ними?

– Никакого, – ответила Энн. – Я поговорила с Джошуа наедине и спросила, может ли Дэвид поехать в церковь с ним. Я объяснила ему, почему не поеду сама, и полагаю, что он не будет обсуждать это с кем-либо еще. В любом случае, почему кто-то еще должен интересоваться, где я нахожусь?

Ральф упоминал о ней во время верховой прогулки на прошлой неделе и интересовался мнением Сиднема относительно внешности Энн. Причем в такой нарочито грубой манере, что это явно было сделано намеренно. А потом, другим вечером, они с Энн вернулись в гостиную и были замечены Аллином. В его глазах было веселое удивление. А позже Сид перехватил взгляд Морган, и она нежно улыбнулась ему. Бедвины, видимо, были намного сильнее заинтересованы, чем могла предполагать мисс Джуэлл, но Сиднему не хотелось тревожить её, сообщая об этом. Черт бы побрал этих Бедвинов! Женщины, с которыми он хотел дружить, их не касались.

– Сегодня днем герцогиня устраивает для всех поездку, – сказала Энн. – Я не должна опоздать.

– И я потом собираюсь в Ти Гвин, если не будет дождя.

– Чай[6] что? – спросила Энн.

– Ти Гвин, – повторил Сид, – Два валлийских слова, означающие «Белый дом», хотя на самом деле, он не очень-то и белый. Это внушительных размеров особняк из серого камня с примыкающим к нему парком. Я думаю, что в прежние времена дом действительно был белым, но его снесли и отстроили заново примерно лет сто назад или чуть раньше. Сейчас он принадлежит герцогу Бьюкаслу, но я надеюсь выкупить его для себя.

Сид, наконец-то, два дня назад заговорил на эту тему с Бьюкаслом. Герцог не сказал «да», но и не отказал. Он просто пристально взглянул на Сиднема своими чуть прищуренными серебристыми глазами, нащупывая ручку монокля.

– Несомненно, – произнес, наконец, Бьюкасл, – у тебя имеется множество неоспоримых причин, почему мне следует выполнить эту твою просьбу, Сиднем. Я выслушаю их все, прежде чем покину Глэнвир, но не сегодня. Сейчас герцогиня ожидает меня к чаю в гостиной.

Именно так все и произошло. Но герцог не сказал «нет».

– Вы говорили об этом, когда мы гуляли в долине, хотя и не произносили названия. Ти Гвин. Мне нравится название и в его валлийском варианте и в переводе. Оно звучит довольно радостно.

– Возможно, вы бы согласились как-нибудь съездить туда со мной, прежде чем уедете?

Сид только сказал это и тут же пожалел. Он надеялся, что когда-нибудь в будущем, Ти Гвин станет его домом. Это стало бы местом, в котором ему будет комфортно, где он мог бы пустить корни и быть счастливым, насколько это возможно, весь остаток жизни. Сид не был уверен, являлось ли решение взять туда мисс Джуэлл мудрым, хотя, почему это вызывало сомнения, он не знал.

Но слова уже вылетели.

– Мне хотелось бы показать вам это место, – продолжил он. – Я всегда слежу, чтобы парк был ухоженным, а дом содержался в чистоте. Хотя прошел почти год с тех пор, как оттуда уехали последние арендаторы.

– Тогда я бы с удовольствием поехала, – сказала Энн. – Благодарю вас. Буду с нетерпением ждать этого.

После этого они почти не разговаривали. Выйдя через парковые ворота, они свернули налево на узкую дорожку со шпалерами[7] по обеим ее сторонам, прошли по каменному мосту, и вскоре уже были в деревне. Она была маленькой и живописной, с серыми каменными зданиями. Крыши некоторых домов были покрыты соломой, а другие – шифером. Дома стояли неподалеку от дороги под разными углами к ней, вокруг каждого располагались сады, по периметру окруженные живыми зелеными изгородями из бирючины[8]. Перед домами были разбиты цветочные клумбы и лужайки, а позади – длинные овощные грядки. Здание англиканской церкви было высоким, с узким шпилем, а валлийский храм, находившийся чуть дальше по дороге, казался более приземистым и массивным.

Сид не посещал валлийскую церковь регулярно. Он брал уроки валлийского у Тюдора Риса, местного священника, и потому понимал и сам мог произнести несколько фраз на валлийском, а также довольно свободно читал на этом языке. И все же Сиднем быстро терялся, когда люди вокруг него просто беседовали, и длинные проповеди тоже были выше его понимания. Но он действительно иногда приходил сюда. Ему нравилась мелодичность валлийского языка, религиозный пыл священника и местной паствы. Но более всего его привлекала музыка.

Сиднем больше не стеснялся местных жителей, которые уже давно привыкли к его внешности. Но этим утром, войдя в церковь в сопровождении мисс Джуэлл, он испытал чувство неловкости, ощутив тишину, установившуюся в храме, а затем возобновившиеся кивки и шепот прихожан. Взгляд, брошенный на Энн, сказал ему, что и она тоже чувствовала себя неловко.

Но Сид знал, что эту утреннюю службу, он запомнит надолго. Возможно, навсегда. Хотя местные жители и привыкли к нему, большинство из них, однако, соблюдало дистанцию. Это было вызвано больше уважением, нежели отвращением. Он всегда сидел на скамье в одиночестве, но не сегодня.

Сегодня рядом с ним, в течение полутора часов, сидела красивая женщина и, слава Богу, что никто не мог прочитать его мыслей. Во время длинной проповеди Сиднем развлекался, фантазируя на тему ее отношения к нему.

Тем не менее, больше всего ему запомнилось, как Энн покраснела и улыбнулась, когда Тюдор Рис внезапно перешел на английский язык, чтобы представить мисс Энн Джуэлл прихожанам и поприветствовать ее. И то, в какой восторг она приходила во время исполнения каждого гимна, когда сто или даже более валлийских мужчин и женщин вокруг них начинали петь хвалу совершенно гармонично без всякой подготовки.

Они покинули церковь, пожав руку священнику, раскланялись и улыбнулись людям, которые толпились на улице, сплетничая и обмениваясь новостями. Да, подумал Сиднем, это утро он запомнит навсегда.

Он мог бы взять мисс Джуэлл в Ти Гвин в один из дней в течение двух следующих недель, и ему будет, что вспомнить после того, как она возвратится в Бат. Сид понятия не имел, будут ли его воспоминания болезненными или приятными. А может даже, он будет вспоминать об этом с полным равнодушием. Сиднем решил, что только время ответит на этот вопрос.

– Мистер Батлер, – сказала Энн, когда на обратном пути они на несколько минут остановились на мосту, чтобы полюбоваться на расположенную внизу долину. – Я понимаю, почему вы так влюблены в Уэльс. Это – намного больше, чем просто другая страна, не так ли? Это похоже на другой мир. Я очень рада, что приехала сюда.

– Я тоже этому рад, – ответил Сид.

А потом он почувствовал себя глупо и даже немного встревожился, потому что Энн ничего не ответила. Они оба замерли, и его слова, казалось, повисли в воздухе. Наконец, они продолжили свой путь, свернув к воротам парка, и Сид задумался о том, чтобы ему еще сказать.

Он не был даже уверен, что рад ее приезду. За прошедшие годы Сид привык к своему вынужденному воздержанию и отсутствию женщин в его жизни, потому как не нашлось женщины, которая бы напомнила ему о том, чего он лишился, став неприкасаемым.

Но когда Энн Джуэлл появилась в Глэнвир и в его жизни, судьбе было угодно, чтобы эта прекрасная женщина захотела стать его другом. Тем не менее, Сиднему никогда не забыть, как Энн отреагировала на него при их первой встрече, и как отпрянула, неосторожно коснувшись его щеки на скалах между двумя пляжами. Или как, несколько дней назад, она повернулась и сбежала вниз с холма, как раз в тот момент, когда Сиднем был готов поддаться искушению и поцеловать ее.

Она была его другом – не более того.

Сиднем был уверен, что ему опять придется сражаться со своими демонами, после того, как Энн уедет.

Он будет скучать по ней, и все же изо всех сил постарается забыть ее.

После того воскресного утра, когда Энн Джуэлл и Сиднем Батлер вместе посетили церковь, а потом Сид проводил Энн до Глэнвир-Хаус, прежде чем одному вернуться в свой коттедж, они стали встречаться почти каждый день.

Энн получила от этой прогулки гораздо большее удовольствие, чем сама ожидала. Это действительно было странным, особенно, в свете того обстоятельства, что служба на валлийском языке осталась совершенно непонятной для Энн. Хотя, по правде говоря, это было не совсем так. Каким-то образом, церковная служба достигла сердца Энн, в обход ее разума, не только музыка, но вся служба в целом. Было что-то невероятно чарующее в том, чтобы иметь в качестве сопровождающего этого мужчину, пройтись вместе с ним до церкви, сидеть рядом с ним на скамье и вместе возвратиться домой.

В течение следующих полутора недель Энн иногда случайно встречалась с Сидом Батлером во время прогулок. Например, на утесах, куда она пошла однажды вечером после того, как уложила Дэвида спать. Однако, чаще всего, их встречи были запланированными. Обычно они проходили днем, когда Сиднем заканчивал свою работу, а Дэвид был занят играми с другими детьми.

Мистер Батлер пригласил Энн посетить деревенскую школу в компании c мистером Джонсом. Так как дети были на каникулах, они втроем сидели за узкими деревянными партами в единственной классной комнате и более часа беседовали. Или, точнее, Энн и мистер Батлер слушали красноречивый рассказ школьного учителя об Уэльсе, его истории и образовании. Энн с интересом обнаружила, что мистер Джонс преподавал как на английском, так и на валлийском языке. А его ученики после нескольких недель обучения почти всегда становились двуязычными.

Сид Батлер пригласил Энн нанести совместный визит мистеру и миссис Ллуид, поскольку в свое время Энн мечтательно упомянула о прекрасной игре на арфе, которую она слышала. И миссис Ллуид провела около получаса или чуть более, показывая Энн инструмент, демонстрируя различные звуки и аккорды и играя, в то время как Сид Батлер беседовал с мистером Ллуидом о сельском хозяйстве. Миссис Ллуид настояла на том, чтобы они остались на чай, и во время чаепития к ним присоединились сыновья хозяев дома – двое мальчиков одиннадцати и двенадцати лет. После того, как Энн рассказала им о своем сыне, мальчики выразили сожаление, что Дэвид не приехал. Сыновья Ллуидов посещали деревенскую школу.

Энн прогуливалась с Сиднемом Батлером по сельским тропинкам или сидела на берегу ручья в долине, или бродила с ним по пляжу. Однажды, они отправились на долгую прогулку к отдаленному выступу в море, которого оба называли Драконом.

– Кое-кто из местных жителей утверждает, что это – настоящий валлийский Дракон, превращенный в камень морским божеством, – со смехом сказал Сиднем. – Это весьма увлекательная легенда, но полагаю, что они просто пытаются выяснить насколько доверчивыми могут быть англичане.

В тот день они прихватили с собой корзинку со снедью для пикника и сидели, с трех сторон окруженные водой, искрившейся в свете солнца, лакомясь тончайшими кусочками хлеба с маслом и сыром, смородиновыми кексами, запивая все это тепловатым лимонадом.

– У меня ощущение, будто я нахожусь на корабле, – сказала Энн, – плыву… Ммм, по каким-то экзотическим потрясающим краям.

– Путешествие в вечность, – произнес Сид. – В заманчивую безупречную вечность.

– Нет, не в вечность, – возразила Энн. – Было бы очень грустно, если бы я не могла возвратиться. И я не смогла бы уехать без Дэвида.

– Вы правы, – согласился Сид. – Ну, тогда не навсегда. А только в течение долгого, долгого дня.

– Согласна, – ответила Энн, растянувшись на траве и пристально вглядываясь в синее небо, так же, как неделей ранее, она смотрела на звезды.

– Долгий день. Разбудите меня, когда придет время возвращаться домой.

Но Сиднем пощекотал ей нос длинной травинкой почти сразу после того, как Энн прикрыла глаза. Они расхохотались, и их лица оказались совсем близко друг от друга. Она снова закрыла глаза, чтобы избавить их обоих от возникшего напряжения, и дать им возможность отодвинуться друг от друга, выпутаться из этого положения. От этой напряженности она определенно испытывала какое-то горькое удовольствие. И все же Энн не могла вынести мысли о его прикосновениях. Энн так и не смогла понять: то ли причиной была его внешность, от которой ее коробило, то ли – ее собственные воспоминания об интимных отношениях. А возможно, и то, и другое.

За все эти дни ни разу не шел дождь. На небе не было ни облачка.

Энн казалось, что они обсудили уже всех и вся. С Сидом ей было так же комфортно, как и с любой из ее близких подруг, за одним исключением – он был мужчиной.

Это оказалось очень приятным – иметь друга-мужчину. Она больше не беспокоилась, что ее заметят в обществе Сида Батлера. Это было неизбежно. Бедвины, да и другие гости, неоднократно видели их вместе. Почему она должна беспокоиться, в конце концов? Между ними не было ничего такого, что нужно было скрывать. И никто, даже Джошуа, не поддразнивал ее за дружбу с управляющим Глэнвир.

Даже Дэвид видел их вместе однажды днем. Он играл с другими детьми на лужайке, когда Энн и мистер Батлер вышли из-за холма. Дэвид оставил своих друзей и примчался к ним.

– Мама, – закричал мальчик, – я порезал палец корой дерева, видишь? Но леди Эйдан отвела меня в детскую, почистила ранку и перевязала палец. И мне совсем не больно. Только стало чуть труднее ловить мяч. Как поживаете, сэр? Этим утром я опять ходил рисовать. Не могу дождаться, когда мистер Аптон начнет учить меня писать маслом. О, Жак зовет меня, я должен идти.

И, не дожидаясь ответа, Дэвид убежал прочь. Энн посмотрела на Сида Батлера и обнаружила, что он улыбается.

– Когда я был мальчишкой, – сказал Сид, – у меня не находилось столько времени для общения со взрослыми. Я чувствую себя польщенным.

– Дэвид очень счастлив здесь. Боюсь, что он будет ужасно опечален, когда придется возвращаться в Бат.

– За исключением того, что перед ним будет стоять сложная задача – попытаться договориться с мистером Аптоном по возвращении в школу.

Энн нравилось иметь друга, с которым можно было обсуждать что угодно, и, в то же время, можно отказаться говорить о чем-либо, не порождая неуместное любопытство или обиду. Так, например, когда Сиднем опять спросил о ее семье, в ответ Энн заговорила о Фрэнсис. О том, какую комнату та обустроила специально для нее, Сюзанны и Клодии в своем поместье Барклай-Корт в Сомерсете, куда они приезжали всякий раз, когда школьные каникулы совпадали с пребыванием Фрэнсис у себя дома. Сиднем Батлер никак не прокомментировал изменение предмета разговора. У него тоже были свои болезненные темы, которых Энн не касалась. Она знала, что разговоры о его таланте художника были весьма мучительны для него, поэтому Энн не решалась снова заговорить с Сидом Батлером на эту тему.

Для Энн стало неожиданностью, когда однажды, взглянув на календарь, она обнаружила, что пошла уже последняя неделя ее присутствия в Уэльсе. Энн ожидала, что пребывание в поместье Бьюкасла будет казаться бесконечным, а теперь не могла поверить, что ее время здесь почти истекло. Ей бы следовало испытывать сожаление из-за Дэвида, но в равной степени она и сама испытывала сожаление. Больше всего ее печалил неизбежный конец дружбы, которая только что расцвела, и которая приносила Энн столько удовольствия.

И вот теперь все это закончится. Маловероятно, что они встретятся вновь или будут обмениваться письмами после ее отъезда. Через месяц, подумала Энн, они уже наполовину забудут друг друга. А через год, если и будут вспоминать, то лишь мимолетно.

Энн решила, что Сиднем запамятовал о своем предложении взять ее, чтобы посмотреть Ти Гвин, – дом и владения, которые он надеялся купить у герцога Бьюкасла. Тем не менее, за три дня до отъезда он упомянул об этом вновь. Мистер Батлер был приглашен в Глэнвир на обед, после которого Энн и Сиднем сели в гостиной несколько обособленно от остальных, впрочем, как и ранее. Как правило, никто не отпускал замечаний относительно их пристрастия к компании друг друга, заставляя их почувствовать себя необщительными или застенчивыми.

Энн предположила, что она – недостаточно значимая персона для того, чтобы кто-то замечал ее – хотя все были неизменно любезны и добры с нею. А мистер Батлер был всего лишь управляющим. Почему кто-то должен был их замечать?

– Поедем туда послезавтра?- спросил Сиднем. – К сожалению, завтра я буду занят весь день, но послезавтра я свободен. Полагаю, что мы могли бы устроить пикник в Ти Гвин, и попутно я бы проверил, как обстоят дела с работой, которую поручил выполнить во время своего последнего визита.

Экскурсия была назначена на послезавтра – все решили отправиться на длительную прогулку в замок Пембрук. Старшие дети были весьма возбуждены перспективой подъема на зубчатые стены и спуска в темницу замка. Энн тоже собиралась поехать. Но она знала, что ее присутствие не было столь уж необходимым. Хотя, конечно, взрослые уделяли особое внимание своим собственным детям, тем не менее, все они в равной степени приглядывали и за чужими детьми. Таким образом, у Дэвида было достаточно много временных отцов и матерей.

И это не выглядело так, словно Энн не заботилась о сыне. Напротив. Несмотря на ее частые прогулки с мистером Батлером, на самом деле, Энн провела гораздо больше времени с Дэвидом, или, по крайней мере, с большой компанией взрослых и детей, в которой был и ее сын, чем ей когда-либо удавалось во время учебного года в школе.

Ей действительно хотелось увидеть Ти Гвин. Это было место, которое мистер Батлер надеялся назвать своей собственностью. Место, где он, возможно, проживет оставшуюся часть своей жизни.

И ей хотелось увидеть это. Хотелось иметь воспоминания об этом месте.

Энн также желала провести еще один день в обществе Сида Батлера, прежде чем она уедет. Это будет их последний день.

Довольно тягостная мысль.

– Я бы с удовольствием поехала, – сказала Энн. – Я поговорю с Дэвидом, чтобы убедиться, что он не будет возражать, если я не поеду с ним в замок Пембрук. И попрошу Джошуа присмотреть за Дэвидом. Не думаю, что кто-то из них будет возражать.

– Тогда, в час дня моя двуколка будет у ваших дверей, если вы не передумаете.

Двуколка. Это был бы первый раз, когда они рисковали отправиться куда-то, куда невозможно добраться пешком. У Энн возник вопрос, повезет ли их грум. Но компании из трех человек было бы очень тесно в двуколке.

Энн с большим нетерпением ожидала эту поездку, несмотря на то, что, отправляясь в Ти Гвин, она лишала себя возможности увидеть замок Пембрук. Вечером ей с трудом удалось заснуть. Чувствуя отвращение к себе, Энн подумала, что похожа на ребенка, не способного заснуть в предвкушении обещанного ему удовольствия. Хотя отнюдь не только волнение гнало от нее сон.

Это будет их последний день вместе.

Энн надеялась, что прекрасная погода продержится еще один день.