"Валерий Горшков. Ликвидатор" - читать интересную книгу автора

глазами меня. Наконец наши взгляды пересеклись. Секунды хватило на то, чтобы
я несколько расслабился. Все в порядке, Соловей успел вовремя. Взглянув на
второго "гангстера", я с удовлетворением отметил распухающую ссадину у него
под левым глазом. В их "организации" все-таки следили за порядком.
Соловей подошел к "главному", хотел что-то сказать, но тот небрежным
движением руки заставил его замолчать.
- После будем решать, что с ним делать, - он мотнул головой в сторону
получившего в глаз коллеги. - Надо с Валерием Николаевичем закончить и ехать
обратно. Давай, Альберт, за работу.
Я даже не успел сжать зубы, чтобы не прикусить язык во время
конвульсий, как рыжий инквизитор вставил сетевую вилку в розетку и свободным
концом провода полоснул меня по спине...
Огненный вихрь вошел в мое тело и разорвался внутри. Сразу мириады
молний пронеслись от спины до паха, от мозга до пальцев ног, сокращая до
железной плотности мышцы и выбивая остатки сопротивления из умных, но
бессильных перед адским пламенем нервных клеток...
- А-а-а-а-ш-ш-ш-ш!.. - из моей груди с шипением и слюной вырывался
воздух, выдавливаемый дыхательными мышцами через сведенную электрическим
спазмом глотку. Руки и ноги наполнились такой титанической силой, что не
прекрати Альберт свою пытку, я мог бы разорвать связывающие меня веревки, и
без того не отличающиеся особой прочностью, а потому намотанные мне на
запястья и щиколотки множеством неровных рядов.
- Не останавливайся надолго, - приказал рыжему "главный", стоя лицом к
окну и спиной ко мне, плюющемуся пеной и трясущемуся, как от одновременного
укуса ста пауков-тарантулов. - Дал глоток воздуха - и снова прикладывай...
Чтобы не расслаблялся.
Альберт был послушным мальчиком и строго следовал советам старшего, в
результате чего я начисто потерял счет времени и вообще перестал что-либо
соображать. Охваченный пламенем мозг из сложного биологического компьютера
вдруг превратился в глупую одноклеточную амебу с примитивными рефлексами и
одной единственной мыслью - выжить! Любой ценой.
При любой другой пытке, кроме электрической, даже самая невыносимая
боль - от каленого железа, выплеснутой на кожу кислоты или заворачиваемых в
кости шурупов - не затрагивает мозг напрямую, только посредством сложных
нервно-периферийных связей. Их можно блокировать, потеряв сознание или
отключившись от восприятия чувствительных рецепторов, чему меня еще много
лет назад учили матерые инструкторы десантно-штурмового батальона. В
Афганистане такая наука как нельзя более пригодилась тем из ребят, кто
попадал в плен к "духам" и нередко принимал мучительную смерть. Некоторые
осваивали науку отключения восприятия до такой степени, что молча, с белым
как мел лицом, переносили выкалывание глаз или вырывание пальцев.
Но электрошок совсем другое дело. В данном случае мозг подвергается
такому же воздействию, как и весь остальной организм. А если принять во
внимание более сложную структуру нервных клеток, то и в несколько раз
большему. Изо всех его сложнейших функций реально продолжает работать только
одна - на выживание. Ее невозможно контролировать силой воли и разума.
Потому что электрошок уничтожает и то и другое.
И я сломался. На очередном сеансе "альбертотерапий".
- Все врешь! Мы были на месте падения вертолета еще до появления
военных. Он упал на труп Крамского, когда в чемодане уже не было контейнера