"Теофиль Готье. Путешествие в Россию" - читать интересную книгу автора

женское население города постоянно на улице.
Пока я населил фигурами только тротуар. Мостовая представляет собою не
менее оживленную картину. По мостовой полным ходом катит постоянный поток
карет, и пересечь Невский проспект - дело не менее опасное, чем перейти
бульвар между улицами Друо и Ришелье в Париже. В Санкт-Петербурге ходят мало
и, чтобы сделать несколько шагов, уже садятся в дрожки. Карета существует
здесь не как признак богатства, роскоши, а как предмет первой необходимости.
Но все это опять же в обществе. Мелкий торговец и малооплачиваемый служащий
ограничивают себя во многом и не в состоянии купить собственную карету,
дрожки или сани. Считается, что людям определенного уровня ходить пешком не
к лицу, не пристало. Русский без кареты что араб без лошади. Подумают еще,
что он неблагородного происхождения, что он мещанин или крепостной.
Дрожки - это исключительно национальная повозка, аналогичной повозки
нет ни в одной стране. Вот как раз у тротуара стоят дрожки в ожидании
хозяина, ушедшего в какой-то дом с визитом. Они как будто специально для
меня выставлены напоказ. Это роскошные дрожки, и принадлежат они молодому
господину, охотнику до красивых экипажей. Дрожки - это маленькая открытая
карета, очень низко посаженная на четыре колеса. Задние колеса не больше
тех, какие были у наших открытых колясок - "американок" и "викторий".
Передние колеса как у тачки. Четыре круглые рессоры поддерживают кузов с
двумя разделенными между собой сиденьями: одним - для кучера, другим - для
господина. Господское сиденье круглое, и в особенно элегантных дрожках (по
прозванию "дрожки-эгоисты") может ехать только один человек, в других же
есть обычно место для двоих, но оно так нешироко, что приходится обнимать за
плечи своего соседа или соседку. С обеих сторон два обтянутых кожей,
лакированных крыла над колесами защищают пассажира от грязи, они переходят в
низкие подножки, всего в нескольких дюймах от земли, ведь у дрожек нет
дверей. Под сиденьем кучера лебединой шеей выгнут передок, и по причине, о
которой я расскажу в описании способа упряжки дрожек, на колесах нет
передачи из стальной проволоки.
Цвет дрожек мало меняется. В основном дрожки цвета вороньего глаза, и
по основному тону идет сетка из голубых или зеленых (цвета русской зелени)
нитей накрест с зелеными же нитями цвета неспелого яблока. Но каков бы ни
был этот сетчатый оттенок, фон всегда остается темным.
Сиденье обито сафьяном или сукном темных тонов. Под ногами - персидский
ковер или мокет [21]. У дрожек не бывает фонаря, и ночью повозка несется, не
освещая дороги двумя фонарями спереди, этими путеводными звездами, обычными
спутниками карет. Прохожему приходится остерегаться, а кучер кричит:
"Поберегись!" Право, не придумать более красивой, ласкающей взгляд, более
легкой повозки, чем этот изящный экипаж, который, кажется, можно поднять
рукой, словно он сделан каретным мастером царицы Меб.
Эта ореховая скорлупка запряжена великолепной лошадью, которая в
мгновение ока перескочила бы с нею через барьер. Нетерпеливо и нервно
пританцовывающий на месте, этот знаменитый орловский рысак, возможно, стоил
хозяину до шести тысяч рублей. Он серо-стальной масти, с богатой гривой,
серебристым хвостом, словно припудренным слюдяными блестками. Могучий кучер
с большим трудом сдерживает лошадь, которая топчется и бьет копытом по
мостовой.
Лошадь вся видна за оглоблями: никакая путаница сбруи не мешает
любоваться ее красотой. На нее надето несколько легких, не шире сантиметра