"Теофиль Готье. Путешествие в Россию" - читать интересную книгу автора

Окончив это затруднительное упражнение, почти на четвереньках вы снова
поднимаетесь на полуют, и свежий ветер подкрепляет ваши силы.
С расставленными ногами, балансируя при помощи рук, вы прогуливаетесь
по палубе, а тем временем солнце опускается в слой серых облаков, краснея в
их разрывах, но вскоре ветер сметает облака прочь. Горизонт пустеет, больше
не видно кораблей. Под бледно-фиолетовым небом море хмурится и принимает
зловещие тона, позже фиолетовый цвет переходит в голубовато-стальной. Вода
совсем чернеет, и барашки поблескивают на ней, словно серебряные слезы на
погребальном покрове. Мириады зеленовато-золотых звезд усеивают необъятное
небо, и комета, пуская по ветру свою огромную шевелюру, будто стремится
нырнуть головою в море. На миг узкое поперечное облачко перерезает ей хвост.
Сияющая безмятежность неба не мешает ветру дуть что есть мочи, и я
чувствую, что замерзаю. Моя одежда пропитывается горькой изморозью,
выхваченной ветром с гребней волн. От одной мысли вернуться в каюту и дышать
жарким и удушливым комнатным воздухом мне становится дурно, и я, вполне
защищенный от ветра барабанами колес, усаживаюсь у трубы парохода,
прислонившись спиной к теплой толевой стенке. Только очень поздно ночью я
наконец добираюсь до каюты и засыпаю неспокойным сном, полным самых нелепых
видений.
Утром солнце, с большим трудом раздвинув туманные завесы, встало с
синяками под глазами, будто плохо выспалось. Бледно-желтые лучи его
пробивались сквозь туман, продолжаясь в облаках, словно золотые полосы на
церковных нимбах. Ветер все свежел, и корабли, нет-нет да и появлявшиеся на
горизонте, выписывали странные параболы. Видя, как я, словно пьяный,
спотыкаюсь на палубе, капитан счел нужным меня подбодрить: "Прекрасная
погода!" Он и не подозревает, что сильный немецкий акцент придает его фразе
ироническую интонацию.
Мы спустились к завтраку. Тарелки были укреплены между деревянными
реечками, графины и бутылки крепко-накрепко заякорены: не будь таких
предосторожностей, прибор убрался бы со стола сам собой. Неся блюда,
официанты попутно выделывали удивительные гимнастические упражнения. У них
был вид циркачей-эквилибристов, которые умеют на кончике носа удерживать в
равновесии стул. По всей вероятности, погода была не так уж прекрасна, как
утверждал капитан.
К вечеру небо покрылось тучами, пошел сначала редкий, затем частый
дождик, и, по поговорке "Мелкий дождь сбивает сильный ветер", он сразу
снизил резкость ветра. Время от времени в сумерках виднелся ровный или
мелькающий, красный или белый свет маяка, предупреждавшего о близости
берега. Мы вошли в залив.
Забрезжил рассвет, и справа обозначилась почти неразличимая между небом
и водой низкая, плоская линия земли, которую невооруженным глазом можно было
принять за утренний туман или водяную пыль. Иногда земля открывалась за
неспокойной водой, а деревья, казалось, вереницами выходили прямо из воды.
То же впечатление производили дома и маяки: их белые башни нередко можно
было принять за паруса.
Слева от нас виднелся островок бесплодных скал, или, по крайней мере,
так казалось на расстоянии. Движение лодок оживляло его берега, и, до того
как посмотреть в бинокль, я было принял за фасады домов паруса, обращенные в
сторону восходящего солнца на фиолетовом фоне побережья. Но, разглядев
остров яснее, я увидел, что он был пустынным и только наблюдательная вышка