"Натаниэль Готорн. Великий карбункул" - читать интересную книгу автора

- Вот есть одна маленькая новость, - сказал он. - Вчера в восемь часов
вечера мистера Хиггинботема из Кимболтона повесили в его собственном
фруктовом саду ирландец с негром. Они вздернули его на сук груши святого
Михаила, зная, что там его до утра никому не найти.
Сообщив это страшное известие, незнакомец тотчас же вновь пустился в
путь, шагая еще быстрее прежнего, и даже не оглянулся на уговоры Доминикуса
выкурить испанскую сигару и поподробнее рассказать о происшествии. Торговец
свистнул своей кобыле и стал подниматься в гору, размышляя о горестной
судьбе мистера Хиггинботема, который был в числе его клиентов и перебрал у
него немало девятицентовых сигар и скрученного жгутом листового табаку.
Несколько удивило его, как быстро распространилась новость. До Кимболтона
было добрых шестьдесят миль прямого пути; убийство совершилось только в
восемь часов вечера накануне, однако он, Доминикус, узнал об этом уже в семь
утра, в тот самый час, когда, по всей вероятности, близкие бедного мистера
Хиггинботема только что обнаружили его труп, болтающийся на груше святого
Михаила. Чтобы пешком покрыть такое расстояние за столь короткий срок,
незнакомец должен был иметь семимильные сапоги.
"Говорят, худая весть без крыльев летит, - подумал Доминикус Пайк. -
Это выходит даже почище железной дороги. Вот бы президенту нанять этого
молодчика в свои личные курьеры".
Вернее всего было предположить, что незнакомец попросту ошибся на один
день, говоря о совершившемся злодействе; поэтому наш друг без колебаний стал
рассказывать новость во всех встречных харчевнях и мелочных лавках и до
вечера успел повторить ее не менее чем перед двадцатью сборищами потрясенных
слушателей, раздав целую пачку испанских сигар в виде угощения. Повсюду он
оказывался первым вестником случившегося несчастья, и его так осаждали
расспросами, что он не устоял перед искушением заполнить некоторые пробелы в
рассказе и мало-помалу составил вполне связную и правдоподобную историю.
Один раз ему даже представился случай подкрепить свой рассказ свидетельскими
показаниями. Мистер Хиггинботем был купцом, и в одном кабачке, где Доминикус
рассказывал о происшедшем, случился бывший его конторщик, который
подтвердил, что почтенный джентльмен имел обыкновение под вечер возвращаться
из лавки домой через фруктовый сад с дневной выручкой в карманах. Конторщик
не слишком огорчился вестью о гибели мистера Хиггинботема, намекнув -
впрочем, торговец знал это и по личному опыту, - что покойный был
прескверный старикашка, кремень и скряга. Все его состояние должно было
теперь перейти к хорошенькой племяннице, школьной учительнице в Кимболтоне.
Проводя время в рассказах и торговле с пользой для других и с выгодой
для себя, Доминикус так задержался в пути, что решил остановиться на ночлег
в придорожной харчевне, не доезжая миль пять до Паркер Фоллза. После ужина
он уселся у стойки, закурил одну из своих лучших сигар и начал рассказ об
убийстве, который к этому времени обогатился уже столькими подробностями,
что понадобилось не менее получаса, чтобы досказать его до конца. В комнате
находилось человек двадцать, и девятнадцать из них принимали каждое слово
торговца за святую истину. Двадцатый же был пожилой фермер, который
незадолго до того приехал верхом в харчевню и сидел теперь в уголке, молча
покуривая трубку. Когда рассказ был окончен, он с вызывающим видом поднялся
на ноги, взял свой стул, поставил его напротив Доминикуса, сел, пристально
взглянул на него и пустил ему прямо в лицо струю такого отвратительного
табачного дыма, какого тому никогда не доводилось нюхать.