"Натаниэль Готорн. Великий карбункул" - читать интересную книгу автора

кислотами и иными растворителями, способными воздействовать на столь
совершенный состав; остальное расплавлю в тигле или воздействую на него
огнем паяльной лампы. С помощью всех этих методов я получу точный анализ
камня и смогу подарить миру толстый фолиант, в котором будут описаны
результаты моих трудов.
- Превосходно, наш ученый друг, - заметил человек в очках, - и пусть
ваша рука не дрогнет, разрушая камень: ведь, изучив вашу книгу, каждый из
нас, простых смертных, сможет соорудить себе свой собственный Великий
карбункул.
- Ну нет, - возразил мастер Икебод Пигснорт, - что до меня, так я
против этаких подделок; из-за них упадет рыночная цена настоящей
драгоценности. Нет, господа, я прямо скажу, что заинтересован в сохранении
нынешней цены. Ведь я бросил свою торговлю, передал склады на попечение
конторщиков, поставил под большой риск все свои капиталы. Да что там, мне
самому грозит опасность смерти или возможность попасть в руки проклятых
дикарей-язычников, а я даже не посмел просить наших прихожан молиться за
меня, ибо отправиться на поиски карбункула - это почти то же, что связаться
с нечистой силой. Так неужели кто-нибудь из вас воображает, что я нанес
такой ущерб своей душе, репутации и имуществу, не надеясь получить за все
это надлежащую прибыль?
- Только не я, благочестивый мастер Пигснорт! - заверил его человек в
очках. - Мне бы и в голову не пришло, что ты способен на подобную глупость.
- И ты прав, - продолжал купец, - так вот, могу признаться, что этого
Великого карбункула я и в глаза не видел, но если он сверкает даже в сто раз
слабее, чем говорят люди, и тогда он наверняка будет стоить дороже лучшего
из алмазов Великого Могола, а тот оценивают в неслыханную сумму. Вот я и
собираюсь погрузить Великий карбункул на корабль и пуститься с ним в Англию
или Францию, в Испанию или Италию, хоть к самим язычникам, если провидению
будет угодно услать меня туда. Одним словом, я продам камень тому из земных
царей, кто даст мне за него самую высокую цену, чтобы он мог поместить его в
свою сокровищницу. Пусть-ка найдется кто-нибудь, у кого есть более разумный
план!
- Найдется, низменный скупец! - вскричал поэт. - Ужели ты не жаждешь
ничего, кроме злата, если намерился превратить этот лучезарный светоч в
такой же презренный прах, как тот, в котором ты имеешь обыкновение валяться?
Я же, укрыв драгоценность под плащом, устремлюсь обратно в свою мансарду, в
самый темный переулок Лондона. Там день и ночь я стану созерцать сокровище.
Душа моя будет упиваться его сиянием, оно напоит мой мозг и ярко заиграет в
каждой строчке стихов, которые выйдут из-под моего пера. А когда я покину
сей мир, блеск Великого карбункула еще долгие годы будет озарять мое имя!
- Неплохо сказано, господин поэт! - воскликнул все тот же джентльмен в
очках. - Укроешь под плащом, говоришь? Но он же будет светить сквозь дыры, и
тебя примут за ходячий фонарь!
- Подумать только! - с негодованием проговорил лорд де Вир, обращаясь
скорее к самому себе, чем к окружающим, так как даже самого почтенного из
них он считал недостойным своего внимания. - Да как смеет этот несчастный
оборванец мечтать о том, чтобы унести карбункул в свою жалкую конуру на
Грэбб-стрит! Разве я не пришел уже к мысли, что на земле нет более
подходящего украшения для парадного зала в моем родовом замке? Там суждено
ему сиять из века в век, превращая день в ночь и озаряя старинные доспехи,