"Элизабет Гоудж. Маленькая белая лошадка в серебряном свете луны" - читать интересную книгу автора

так что удивительно было, как у них не лопаются горлышки. Что же это за
птичка так жужжит? Мария слышала о колибри, жужжащих птичках, но не знала,
что они водятся в Англии. Звук, сначала такой тоненький, становился все
громче и громче, пока стал похож не на жужжание, а на бульканье воды в
кипящем чайнике. Теперь он доносился не из розария, а из комнаты позади нее.
Она обернулась, и увидела - перед камином между спящими Биггинсом и
Тишайкой, уставившись на пламя и громко урча, сидит черный кот.
Захария.
Мария затаила дыхание и глядела во все глаза. Со дня своего рождения
она не видела такого кота. Он был огромный, вдвое больше любого другого,
которого она видела. в Лондоне. Его черная шерсть так необычайно лоснилась,
что блестела, как шелк. Хвост тянулся за ним по полу на добрый ярд и
напоминал толстую черную змею, кончик хвоста, слегка приподнятый, подрагивал
из стороны в сторону, что в сочетании с потрясающим рокочущим мурлыканьем
позволяло догадываться о характере Захарии. У него была благородная голова,
с большим выпуклым лбом и крупными, красиво очерченными ушами. Грудная
клетка, как и можно было ожидать по тем звукам, которые из нее исходили,
казалась необычайно мощной и хорошо сочеталась с широкими плечами и сильными
лапами.
Все вместе выглядело очень представительно, и когда он повернул голову,
и его изумрудно-зеленые глаза уставились на нее, она снова почувствовала
себя так же, как во время знакомства с Рольвом. У него независимый характер,
вспомнила Мария рассказ сэра Бенджамина, и он не любит, когда к нему
подходят без его разрешения. Она осталась на том месте, где стояла, и
присела в реверансе.
Такая вежливость очень ему понравилась, он поднялся и пошел к ней,
закрутив хвост тремя изящными кольцами, с поразительной важностью шагнув на
ковер цвета морской волны. Приблизившись к Марии, он начал кружить вокруг
нее так, что каждый следующий круг был уже предыдущего, пока не стал ходить
у самых ее юбок, так близко, что она почувствовала вибрацию от его
мурлыканья.
И только тогда она осмелилась наклониться и коснуться пальцами его
головы... Шерсть была потрясающе мягкой... Он как будто не обратил на это
внимания. Он еще раз обошел вокруг нее, затем внезапно перестал мурлыкать и
направился к полуоткрытой двери гостиной. С бьющимся сердцем Мария вышла за
ним в залу.
Рольв не спал, но на этот раз он не выказал никакого неудовольствия
намереньям Марии - хотя на этот раз, строго говоря, посещение кухни было не
ее намереньем, а Захарии...
Захария встал на задние лапы и повернул ручку двери одним ударом правой
лапы. Он вышел, Мария последовала за ним, а Рольв встал и закрыл за ними
дверь.
Наконец, Мария очутилась в кухне. Кухня была роскошная, выложенная
огромными каменными плитами, отмытыми до белоснежной чистоты, и почти такая
же громадная как зала. На потолке перекрещивались огромные дубовые балки, с
которых свисали окорока и связки лука и сушеных трав. В ней было два очага,
один для кипячения и варки, другой, с вертелом, для жарки. В толще стены
было две печи для выпечки хлеба, и по всем стенам на крючках висели кастрюли
и сковородки, начищенные до такого блеска, что отражали свет не хуже зеркал.
В одном углу стоял огромный чан для воды, в другом - дубовый буфет, где