"Элизабет Гоудж. Маленькая белая лошадка в серебряном свете луны" - читать интересную книгу автора

чепец, отделанный черной бархатной тесьмой. Она всегда была в черных
шелковых перчатках и носила с собой черный ридикюль, в котором был белый,
без единого пятнышка, носовой платок, надушенный лавандой, очки и
коробка с мятными пастилками, на шее у нее был золотой медальон размером с
гусиное яйцо, а что в нем было, Мария не знала, потому что когда она
спросила мисс Гелиотроп, что внутри медальона, та ей не ответила. Мисс
Гелиотроп редко что запрещала своей возлюбленной Марии, когда то, что Мария
хотела, не грозило погубить ее бессмертную душу, но она категорически
отказалась открывать медальон. Это, как она сказала, касается только ее
самой... У. Марии не было возможности заглянуть туда украдкой, потому что
мисс Гелиотроп никогда не расставалась с медальоном, и даже ночью клала его
под подушку.* Да Мария и не собиралась заглядывать туда тайком, не такая она
была девочка. Мария, несмотря на некоторую суетность и излишнее любопытство,
обладала такими качествами, как гордость, смелость и утонченность, а мисс
Гелиотроп была полна любви и терпения.
Трудно описать добродетели Виггинса... Вернее, невозможно, потому что у
него их не было... Виггинс был жаден, самонадеян, вспыльчив, эгоистичен и
ленив. Мария и мисс Гелиотроп считали, что он любит их беспредельно, потому
что он всегда жался к их ногам, вежливо вилял хвостом, когда с ним
заговаривали и даже иногда облизывал им лицо. Но все это было не от любви, а
от того, что он знал - так будет лучше. Он сознавал, что все, что делает
его жизнь приятной, исходит от мисс Гелиотроп и Марии - еда, всегда
отличного качества, своевременно появляющаяся в его зеленой миске, к которой
он был так привязан, зеленый кожаный ошейник, его щетка и расческа, приятно
пахнущее мыло. Другие хозяйки, как он понял из бесед с собаками, которых
встречал в парке, не всегда ставили удобство своих домашних животных на
первое место... Но не его... Поэтому Виггинс смолоду сообразил, что надо
снискать расположение Марии и мисс Гелиотроп, и оставаться с ними до тех
пор, пока они будут заботиться о нем.
Но несмотря на то, что нравственные качества Виггинса оставляли желать
лучшего, не надо думать, что он был бесполезным членом общества, ибо красота
приносит радость всем, а красота Виггинса была такова, что описать ее можно
только громоподобным трубным звуком слова "несравненный". Он был
чистопородный кинг-чарльз спаниель. Шерстка его по всему телу была густого
кремового цвета, гладкая и блестящая, и только на груди был необычайный
каскад мягких завитков, напоминающих жабо на рубашке джентльмена. В то время
не было модно обрубать спаниелям хвосты, и хвост Виггинса напоминал перья
страуса. Он им очень гордился, и в ветреную погоду хвост всегда развевался
как флаг, а иногда, когда солнце просвечивало сквозь его чудную шерстку, она
так сияла, что нельзя было отвести глаз.
Только длинные шелковистые уши Виггинса и пятна над глазами были не
кремовыми, а нежнейшего каштанового цвета. Глаза были карие, их подернутая
влагой нежность завоевывала все сердца; владельцы этих сердец и не
подозревали, что вся эта нежность направлена не на них, а на самого себя.
Лапы его были покрыты длинной шерстью, как у геральдических зверей. Нос был
длинный и аристократический, и дивные золотистые усы помогали ему держать
ситуацию под контролем. Нос был черный, блестящий и холодный, а прелестный
розовый язычок всегда был приятно влажным. Виггинс не был из тех нервных
собак, которые позволяют себе иметь дрожащие усы, горячий нос и слюнявый
язык.