"Элизабет Гоудж. Маленькая белая лошадка в серебряном свете луны" - читать интересную книгу автора "А может быть он сел в лодку и просто уплыл на закат и так и не
вернулся. Как я рада, что сэр Рольв не убийца!" "Хоть он и не убийца, он алчный до чужого добра разбойник, вероломный обманщик и вообще большой грешник",- резко сказал Старый Пастор.- "Тебя нельзя поздравить с таким предком". "Я думаю, что Райский Холм нужно опять отдать Богу",- сказала Мария.- "У Мерривезеров нет на него никаких прав. Если солнечные и лунные Мерривезеры будут оставаться разбойниками, между ними всегда будут какие-нибудь неприятности". "Мария",- одобрительно сказал Старый Пастор.- "Ты возвращаешь доброе имя своей в прошлом не слишком добродетельной семье". "Наверно, Рольв - потомок того первого пса сэра Рольва, того, который вернулся в сосновый бор, когда сэр Рольв умер?" "Может быть. Говорят, что за год-два до появления очередной Лунной Принцессы в Рождественский Сочельник из соснового бора приходит коричневый пес и остается жить в усадьбе. Потом, когда появляется Лунная Принцесса, он берет ее под свое покровительство". Мария широко открыла глаза: "Сэр Бенджамин сказал мне, что Рольв появился из соснового "Да",- ответил Старый Пастор. Мария еще шире распахнула глаза: "Может быть, Рольв не потомок того первого пса, а он самый и есть?". "Собаки обычно не живут пятьсот лет". "Но ведь это необычная собака?" "Конечно",- отозвался Пастор,- "уж точно необычная". Они кончили завтракать, и открыв футляр, Старый Пастор вынул скрипку, чувствовала себя в этой комнате чужой, казалось, что она тут дома, поэтому она непринужденно подошла к книжным полкам и начала разглядывать книги. "Можешь брать читать то, что тебе понравится",- сказал Старый Пастор.- "Мои книги, как и я сам, всегда к -услугам моих друзей". "Но почти все они на других языках". "Если ты хочешь английскую книгу, возьми с верхней полки том английской поэзии... Но по моему мнению французский язык - самый прекрасный в мире". В его речи проскользнула легкая иностранная интонация, Мария обернулась и посмотрела на него. "Простите, сэр",- робко спросила она,- "вы - француз?" "Да",- ответил Старый Пастор, и прижав скрипку подбородком, начал нежно наигрывать мелодию, которую Мария играла на клавикордах перед тем, как выскочить к нему в розовый сад. "Кто научил тебя ей?" - спросил он ее. "Никто. Она выскочила из клавикордов, когда я первый раз их открыла". "Ну да, понятно",- сам себе под нос сказал Старый Пастор.- "Она наверно играла ее прямо перед тем как закрыть клавикорды. Да, я помню, она играла в тот вечер. Это был ее последний вечер в усадьбе. Это было двадцать лет назад". Потом он позволил нежной мелодии, которую он играл, смениться веселым деревенским танцем, и Мария не смогла задать ему вопросы, которые так и вертелись у нее на языке. Она проглотила их и сняла с полки ту книгу, на которую указал Старый Пастор. У нее была бледно-лиловая обложка, и она была достаточно маленькая, чтобы умещаться в кармане. Но прежде чем засунуть ее в карман, она заглянула внутрь, и прочла на титульном листе имя, так |
|
|