"Александр Говоров. Последние Каролинги " - читать интересную книгу автора

- А что есть смерть?
- Неизбежный исход, слезы для живых, похититель человека...
- Что есть человек?
- Раб смерти, мимолетный путник, гость в своем доме.
- Как поставлен человек?
- Как лампада на ветру...
Но вот зоркий Фортунат подметил отражение внутренних бурь на
благонравном лице ученика и прервал размеренный ток диалога:
- Говори.
Ученик замкнулся, насупился, как всегда бывает, когда он не в себе.
Затем вдруг выпалил:
- Ну, а если... если я лампада на ветру, если раб лишь смерти, зачем
тогда жить?
Фортунат сгорбился, заложив пальцы в пальцы. Что ему ответить? Господь
терпел и всем велел? Или что если каждому дать волю прекратить свою жизнь,
то тут же прекратится и весь мир? А ученик, поднаторевший в школьных
силлогизмах, тут же и спросит: зачем же он вообще, ваш мир, в котором даже
бог должен терпеть?
- А ты, сын мой, сам как думаешь - для чего жить?
- Чтобы мстить, - глухо сказала Азарика.
Каноник откинулся на спинку кресла, прикрыл руками глаза. Настало время
созреть детской душе, а какие-то злые осы успели проникнуть во взращенный им
пчельник!
Осторожно заговорил о том, что жизнь Озрика еще только началась, кому
же мстить? Вот, например, Эд, именуемый бастардом...
И ученик, чего за ним никогда не водилось, осмелился прервать речь
наставника:
- Вы... вы отпустили ему грехи?
"Так и знал, что это от Эда, от его безумных речей!" - подумал
Фортунат.
- Понимаешь... как бы это тебе точней объяснить... Он лют, потому что
среди лютых живет. Нет, нет! - вскричал каноник, видя, что взбунтовавшийся
ученик снова хочет возразить. - Выслушай меня! Ведь чтоб понять, надо узнать
человека...
Он отпил глоток из склянки с бальзамом.
- Я был капелланом его отца. Тот был еще почище - Роберт, по прозванию
Сильный. Из простых ратников, а дослужился до герцогского жезла. Но жесток
был тот герцог, ах, жесток!
Фортунат перекрестился.
- И своеволен без удержу! Раз, в канун пасхи, явился ко мне на
исповедь. А сам весь в крови, прямо с какой-то очередной резни. Я увещеваю -
поди, мол, сперва умойся! А он - весь в запале после боя - занес надо мной
меч. Отпускай, говорит, грехи, не то изрублю!
Старик сокрушенно вздохнул:
- Что поделать! Но народ его уважал. При нем стало спокойнее, и
норманны угомонились. Зато царствующие Каролинги платили ему злобой.
Примером неустанного действия герцог мешал их ленивому житию.
Каноник перелистал Хронику, вчитываясь в некоторые места. Затем, видя,
что ученик хоть и поглядывает, как волчонок, но слушает прилежно, продолжал:
- Каролинги подкупили сеньоров из числа тех, кому Роберт прищемлял
-->