"Ян Грабовский. Муха с капризами (детск.)" - читать интересную книгу автора

торожило.
Мы решили, что отныне курам лучше не выходить из курятника. Нам каза-
лось, что этим мы оградим их от серого разбойника.
Ни капельки, однако, это не помогло. Обнаружилось, что Рекс, особенно
когда ему кажется, что никто его не видит, способен целыми часами смотреть
в курятник сквозь решетку. Он сидел, как привязанный, не сводя с кур зорких
глаз, сидел день за днем.
Однажды зимой волк внезапно вскочил на крышу дровяного сарая. Пере-
махнул через ограду. И, прежде чем я успел выбежать во двор, - передушил у
меня всех кур! Всех до единой!
Как вы можете догадаться, я схватил что попало под руку и кинулся на
место происшествия. Рекс забился в угол, глядя на меня зелеными от страха
глазами. И защелкал зубами, как в лихорадке.
В наказание я целый день продержал его в пустом курятнике. И за весь
день он ни разу не пошевелился, не вышел из угла, только водил за мной оша-
лелыми от страха глазами. И щелкал зубами.
В этот вечер он впервые в жизни завыл. Вой начинался протяжным "ооо,
ууу..." и заканчивался коротким, как вздох, "ах!"
Я не знаю волчьего языка, а потому не могу с полной уверенностью ут-
верждать, что этот вой означал. Но все-таки мне кажется, что волк звал на
помощь. На волчьем языке этот зов скорее всего означал: "Крися! Крися!"
Ведь и позже Рекс всегда заводил это свое "Ооо! Ууу! Ах!", когда его
маленькой хозяйки не было поблизости. Крися поняла зов волка иначе.
Она убеждала меня, что Рекс дает торжественное обещание исправиться.
И она была по-своему права. Рекс вышел из курятника совсем другим. Во вся-
ком случае, наши куры с той поры были в полной безопасности. Они могли раз-
гуливать перед самым волчьим носом без малейшего опасения!
Совсем по-другому, однако, поняли это первое вечернее волчье слово
городские собаки. Все они - маленькие, большие, лохматые, гладкие, - сло-
вом, все, у кого были четыре ноги, хвост и собачье сердце в груди, немед-
ленно выбежали на двор или на улицу. И все наше местечко огласилось в эту
ночь яростным лаем, тявканьем, воем. С этой минуты я уже не мог сомневать-
ся, что Рекс действительно самый настоящий серый волк.
Рекс рос, хорошел, наливался силой. Был он, впрочем, постарому лас-
ков, мил, послушен. И, пожалуй, даже трусоват. От чужих собак держался на
почтительном расстоянии. По улице трусил своей волчьей рысцой, всегда дер-
жась у самых стен домов, словно не хотел никому попасться на дороге. Людей
не боялся, но тоже держался от них поодаль. Зато обожал детей. Он позволял
им вытворять с собой все, что им было угодно. Наша соседка, маленькая Тру-
да, представьте себе, даже ездила на волке верхом и запрягала его в куколь-
ную тележку. Одним словом, чудесный был волчонок!
Умел он быть также верным другом. И это как раз его и погубило.
Неподалеку от нас жил доберман. Тоже Рекс, тезка нашего волка. Пес
этот был злой и глупый. Целыми днями он брехал неведомо на что. С собаками
не умел ужиться - постоянно устраивал нелепые драки. И, будучи трусом, на-
падал только на таких собачонок, которых мог повалить одним ударом лапы.
Однажды Рекс-доберман ни с того ни с сего налетел на нашего фокса Ча-
пу - крошку в сравнении с рослым доберманом. Это заметил волк. И, прежде
чем я успел вмешаться, доберман уже лежал на земле с перегрызенным гор-
лом...