"Алексей Федорович Грачев. Кто вынес приговор (Повесть) " - читать интересную книгу автора

подлатать надо бы.
Иван Евграфович потрет ладошки, оглядит стол, кровать. Вот ведь - уже
который год он хозяин, владелец, а въелись в душу повадки официанта. И
здесь не хозяин он, а официант. То смахнет со стола пепел, то поправит
скатерку, то вдруг невольно как-то согнется в поклоне, точно перед богатым
клиентом за столом, и улыбочка на лице паточная. Никак не вытравляется
ресторанное прошлое.
- Я как и все...
Это у него привычный ответ. И принюхается - не тянет ли в номер через
отдушину в печи гарь снизу, из кухни. Вроде как пахнет. Черт бы драл этого
повара, опять с похмелья, опять льет пробу на плиту.
Дальше все идет по заведенному порядку. У подпольного биржевого
комитета есть свои подпольные комиссионеры. Вот, к примеру, Георгий
Петрович Вощинин. Тридцатилетний молодой мужчина, с бледным лицом, тонкими
усами, недовольный вечно, капризный, нервный. В френче сером, английского
покроя, в белых бурках. Он сидит за соседним столом в бухгалтерии фабрики,
чуть сбоку от Викентия Александровича. Тоже кидает костяшки счетов.
Официально он числится счетоводом. Но приходит время - он комиссионер.
Получает освобождение у доктора (понятно, за приличную мзду), берет деньги
у Викентия Александровича (деньги комитета), покупает билет на Архангельск
и отправляется в дальнюю дорогу. Он посредник между продавцом и
покупателем. Продавец - Борейко, заведующий складом в Архангельске, а
покупатель - Ахов, толстенький мужичок, лысенький, юркий, в модном
пиджачке с разрезом на спине, в валеночках с галошами, даже при морозе.
Это - владелец дровяной лавки. Торгует швырком, бревнами, тесом, фанерой
вот...
Возвращается из Архангельска Вощинин с образцами фанеры и сделкой. На
бирже нет обычая много водить пером по бумаге. Разве что маклерская
записка с указанием количества покупаемого товара и что "дефектов нет". И
все. А то и проще - поднял руку или пожал руку. Честь торговцев и
покупателей на бирже поддерживается свято. А затем приходит груз в адрес
Ахова. Тут вступает в действие Иван Евграфович. Пара ломовых его трактира
мчит к станции. А у пакгаузов - мужички, из тех, что зовутся "золотая
рота". За пару бутылок самогона покидают быстренько товар на подводу,
перебросят куда надо. Грузчики - это уже обязанность Егора Матвеевича.
Свою обязанность он исполняет аккуратно. Не было еще заминок. Все делается
вмиг. Так, чтоб не было лишнего глаза, не останавливались чтоб
подозрительно граждане: мол, что, да откуда, да куда... А потом потекут
комиссионные от Ахова за фанеру. Три процента комиссионных с товара. Не
так много? Достаточно. Кошельки распирает у маклеров червонцами. Сунет
Егор Матвеевич полученный процент в карман, скажет:
- Простота...
Да, не то что в те времена, когда звенели у него в кармане ключи,
отмычки, шпилера. Когда болталась на поясе фомка. Слава богу, тянет к
покою, к теплу, к сытному пирогу, к стопочке, ко сну после обеда, а то к
завалинке. Сидит на ней, посматривает на свой дом, на сарай, где роются
друг возле друга откормленные йоркширы. Кто скажет, что несколько
судимостей за этим мужиком, в валенках пожелтевших, в шубе до пят, в
ушанке, одно ухо вверх, другое вниз. Кто скажет, что варнак был Егор
Матвеевич, мог убить своего товарища, если тот поперек дороги. Было и