"Катерина Грачева. Дневник папиной дочки (fb2) " - читать интересную книгу автора

несколько скорректировала, о чем тебе и кланяюсь. Надеюсь, что ты, маленькая
ворчунья, не возомнишь после этого себя гением.
Это все было вступление, а к чему я все это веду. Вот под окнами моими
опять бегает босоногий Петька. Обижается, что я его в "тетрис" играть не
пускаю, и в отместку прямо-таки затопил меня своим "тили-тили-тестом". Не
захочешь, а задумаешься. Тебе там, должно быть, тоже не сладко приходится.
Так вот чтоб нам самим обойтись без излишних гипотез, я тут все это
основательно обдумал и решил тебя известить. Влюбленным во что-то кроме
науки я еще не бывал и вряд ли когда буду. Но вот прожить с тобою всю жизнь
(если у тебя самой когда-либо такие намерения возникнут, разумеется) я бы не
прочь, честное слово. Если только твоя ворчливость не повысится: большую,
чем теперь, я попросту не вынесу. (И вообще имей в виду, что болезнь
ворчливости очень заразная).
Осмелюсь также пригласить тебя, когда выздоровеешь, к себе - увы, пока
что с самыми эгоистическими целями. Какой я мастер писать, ты уж видишь из
этого ужасного письма, оно все не о том, о чем я хотел сказать. Если я таким
же слогом сотворю свою кандидатскую, боюсь, умные дяди в галстуках меня
плохо поймут. Так вот не захочешь ли ты мне помочь в этом многотрудном деле,
если ты вправду "помираешь от безделья", как ты однажды говорила.
Желаю тебе скорейшего выздоровления и всего самого хорошего.
С заправдашним почтением, Ведронбом, совершенно твой (насколько это
можно сказать о человеке, который и носа не высовывает из своих бумаг).
14 августа
Папа знает, что некоторых вещей из меня клещами не вытянешь. Поэтому он
сам приходит, когда мне нужна его помощь. С одной только разницей - если
раньше он сидел в кресле в стареньком свитере и тихо качал меня на коленях,
то теперь он приходит ко мне походкой царя по светлой лестнице среди
пространств, точно инженер небесного какого-то НИИ. Может, это смешно
звучит, но я не знаю, как это еще описать.
- Пойдем и выберем тебе мужа, - сказал папа. Я сначала не поняла его и
запротестовала. Какого еще мужа, папа, делать мне больше нечего, какого-то
там мужа выбирать!
- Пойдем, - настаивал папа. - Если ты не захочешь, не выберешь ни
одного. Только помни, что сказав "нет", вернуться обратно уже не сможешь.
Мы вышли в огромный круглый зал, очень светлый, со множеством
зеркальных дверей. Они искрились разноцветными бликами.
- Начни с любой, - сказал папа. - Просто пожелай за нее заглянуть, и
все. Времени у нас достаточно. Если это будет не он, мы просто пойдем
дальше.
Делать нечего, я выбрала одну из дверей. И комната стала видна так,
будто я уже в ней. И там были я и Ведронбом! Я ахнула и чуть ли не закричала
папе, что это ведь и есть Ведронбом, но папа ответил:
- Не торопись. Смотри лучше.
Я стала смотреть. Они были радостные - эти Ведронбом и Женя. Они сидели
на берегу речки и держались за руки. Их окутывала нежная розовая дымка. Они
были очень добры и ласковы друг к другу. Глаза их светились тихим счастьем.
У ног их возился смешной карапуз. Он пытался ползти за муравьями по траве,
старательно копируя их движения, падал и опять полз.
И вдруг пространство расширилось, точно развертка небесной карты. И
где-то бушевали пожары. Где-то гудели смерчи. Где-то истязали детей, где-то