"Катерина Грачева. Рыцарь " - читать интересную книгу автора

приходите ко мне, я вам тут объясню, чего и как. Хорошо? Вас как зовут? Я
Володя.
- Ласточка перелетная, - сквозь зубы сказал Аркаша.
- Да нет, это вы как-то слабо метафоры подбираете, - принял пас
Володя. - Коршун кочующий! Вот это будет уже ближе к делу! Сколько я из
вашего семейного бюджета денег хищно повыхватал, говорите давайте, я их вам
отдам, раз вам и такая сумма в напряг, а не только что скульптуру купить, на
которую человек надышаться не может!
- Остынь, мужик, остынь, - сказал Аркаша, поглядев на его основательные
руки. - Чего ты ко мне привязался? Если ты такой щедрый, чего ты-то ей до
сих пор рыцаря этого не подарил? Тебе-то небось он вообще в полцены станет
по дружбе.
- Ну смотри, - усмехнулся Володя. - Ты меня сам попросил. Потом не
возмущайся, если что.
- Дари-дари, - насмешливо сказал Аркаша. - Весь магазин дари. Я не
возражаю. Только желательно не на словах, а на деле.
Володя написал заявление на увольнение, сдал рабочее место и пошел
домой в общагу. Только до дома не дошел, а повернул, сел на автобус и поехал
на древокомбинат. Купил там бревно подходящее, поймал газельку, притащил
бревно домой. Инструмента кое-какого прикупил тоже. Макс вечером увидел -
захохотал:
- Ну, Володька, это, я так понимаю, ты надумал хитрый способ деньгами
разжиться! Выстругаешь Буратинку, отправишь его на поле чудес денежное
дерево выращивать!
- А ты не мешайся, - сказал Володя. - Понял? У меня тут очень серьезный
вопрос встал. Ясно?
- Ладно, ты мне только по ночам молотком не стучи, а то твой Буратинка
живо в окно полетит, - шутливо предупредил Макс.
По ночам Володя не стучал. И по вечерам тоже не стучал, накрывал
простыней то, что получалось, потому что не хотел никому показывать. Первое
бревно запорол, поехал еще за тремя.
- Дело серьезно, - заметил Макс. - Осталось мне писать мемуары - "Как я
жил на лесопилке". Галатею ваяешь? Ну-ну. Ты вон лучше подставку под чайник
выпили, а то ставишь чайник где ни попадя, весь стол уже мне спалил.
Подставку Володя сделал, а второе бревно тоже не получилось. На
пол-работе раскололось, с трещиной было, он нечаянно вдарил по этой трещине,
оно и раскололось.
Макс перестал трунить над ним, со вздохом подбирал стружки, когда
заставал Володю за работой, и покупал ему на ужин замороженные вареники.
Хуже было в последние сутки, когда он покрыл статую лаком. Конечно,
большая часть лака проветрилась еще днем, и Максу достались только остатки,
но сам Володя переусердствовал и слегка отравился, точнее, даже не слегка -
до высокой температуры, так что Макс самоотверженно ходил для него среди
ночи за молоком и очень при этом ругался.
- Макс, - сказал Володя сквозь дурноту и головную боль, принимая от
него теплое молоко. - Милый мой Макс. Какой ты все-таки человек хороший. И
все хорошие. Все помогают. Все такие весенние. Как будто какой-то праздник у
всех. Слушай, может, страны большой восьмерки заключили какой-нибудь
пожизненный мирный договор взаимопомощи, а я сижу тут и ничего не знаю? Что
стало с этим миром? Он никогда еще не был таким торжественным, как в