"Катерина Грачева. То, чего еще нет, уже есть " - читать интересную книгу автора

Федор опять покачал головой, принялся оттирать соломой свою миску.
- Вот помнишь, Вадим, ты меня спросил: как же так, что бездомные
дети-нюхачи наших с тобой книжек не прочтут, и не помогут им наши книжки? А
я тебе ответил: делай, что можешь. Так вот, познакомься: Роза - это тот
самый человек, который как раз-таки берет этих нюхачей и вытаскивает их из
подвалов. Ты это не можешь, я тоже не могу, а она может. Книжки они, правда,
читать не очень-то начинают, потому что все сразу не бывает.
- Да они обратно в подвалы убегают, - усмехнулся я.
- А вот это уже зависит от воображения, о котором я заговорил, -
ответил Федор очень серьезно. - Если Розе удастся вообразить, как побудить
их тоже вообразить новую и более интересную жизнь - тогда они не убегут. А
если они только задом наперед воображать сумеют, как ты сейчас, конечно, они
назад и скатятся.
- Легко говорится, да не легко делается, - усмехнулась Роза.
- Ясное дело, что не легко, - согласился Федор. - А что легко? Видишь
ли что, вот вытаскиваешь ты их на природу, в экстремалку, ну ладно,
появляются у них новые интересы. Кому-то этого за глаза хватит, для него это
потолок. А вот Игорешка, про которого ты рассказывала, что он потом с твоей
экстремалкой верхние этажи грабил, - Роза, ему мало было экстремалки твоей,
ему нужна была следующая ступенька, следующая, он жадный до жизни был
человек, он чего-то настоящего хотел, а не игры. А ты ему толкового
настоящего не предложила. Вот и мотай на ус.
- Хо-хо, легко говорится, вот ты приди и позови моих Игорешек, - слегка
возмущенно усмехнулась Роза.
- Легко говорится, а у меня вон свой Игорешка сидит и задом наперед
воображает, - Федор кивнул на меня. - Два года со мной, казалось бы!
Одаренный ребенок, казалось бы! А песенка все та же!
- Нет, я не понял, ты давай говори, чего я тебе тут обязан
воображать! - совсем рассердился я.
- Вадим, я тебе показал, как книжку сделать можно, ты ее сделал. Я тебе
показал, как природу охранять, ты ее охраняешь. Я тебе показал, как на гору
лезть, ты залез. Залез и сидишь там, как сурок. Конечно, что тебе дальше
делать? Дальше я тебя лазить не учил. Посидел ты, посидел на горе и обратно
вниз полез, от чего уходил, к тому и пришел. Почему ты дальше стремиться не
умеешь?
Я не знаю, чего ради он принялся отчитывать меня при этой милиционерше,
неужели хотел показать ей, какой он мудрый? Мне это было совсем не по вкусу.
- А ты умеешь? - спросил я. - Что ты делаешь на горе?
- Воображаю, - ответил Федор. - Воображаю свою завтрашнюю жизнь. Жизнь,
которая вчера была невообразима.
- Конкретно? - потребовал я.
- Сегодня, например, я думал, что сделать, чтобы народ больше костер не
разводил под этой рябинкой, у нее корни от этого сохнут. И придумал, что мы
завтра принесем немного дерна из леса и закроем все то костровище, так что
люди и не догадаются, что здесь что-то было. Но это все тоже мелкое
воображение. Потом я про тебя думал, одаренный ребенок, что делать с тобою,
что ты на месте застрял. Надо мне позвать тебя куда повыше. Но чтобы позвать
тебя повыше, мне сначала самому надо залезть туда и тропы разведать. И думал
я: куда надо будет устремлять людей, когда все они станут беречь природу и
понимать красоту? Вот легко нам убирать банки, которые кем-то набросаны. А