"Конрад Граф. Рэмбо под Южным Крестом (Рэмбо-6) " - читать интересную книгу автора

машина - скопище вони и грязи? Да нет, просто ему казалось, что больше он ни
к чему не приспособлен. Работа в мастерских помогала ему пережить трудные
времена. Она была не душевной потребностью, а средством, с помощью которого
он выживал. Его учили выживать, и он выживал в любых ситуациях.
На ранчо он понял, что, оказывается, работа может быть не гнетущей
необходимостью, а светлой радостью, сравнимой разве что с воспоминаниями
детства.
Это осталось в памяти, как детский сон. Мать повезла тогда маленького
Джони в Скалистые горы, чтобы показать своим родственникам навахо. Тогда его
впервые и посадили на лошадь, чтобы дать почувствовать себя настоящим
индейцем. Старый морщинистый вождь, или потомок вождей, с длинными седыми
космами, которые были подвязаны на лбу кожаным ремешком, водил на поводу
вокруг себя дряхлую гнедую кобылу, а Джони сидел на ее жестком костлявом
хребте, замерев от восторга и счастья. И все навахо окружили тогда его и,
улыбаясь, смотрели, как мать испуганно бросалась к своему Джони, когда ей
казалось, что вот сейчас он упадет и расшибется.
За далью времен и длинной цепью событий этот маленький и незначительный
эпизод, казалось бы, забылся. И все же индейская кровь взыграла в нем, как
только он увидел конюшню Ральфа Пери.
Теперь он все свое время проводил с лошадьми - чистил их, купал, холил,
ухаживал за жеребыми кобылами, объезжал, лечил, словно всю жизнь только этим
и занимался. Среди конюхов, берейторов, жокеев он стал своим человеком. Все
начисто забыли о том, что все-таки он - личный гость самого хозяина. И это
радовало Рэмбо, потому что положение личного гостя сковывало его, ставило в
двусмысленное положение, лишало самостоятельности. Ему больше доставляло
удовольствия чистить с конюхом денники, чем выносить угодливый взгляд
дворецкого, готового выполнить любое желание гостя. Видно, Ральф Пери дал
крепкий наказ своим людям, чтобы берегли его здоровье и душевный покой.
Слава Богу, теперь у Рэмбо и того, и другого было в избытке.
Глядя, как Рэмбо, широко расставив ноги, идет к лужайке, берейтор
расхохотался.
- Ну, Джони, быть тебе настоящим берейтором! Когда-то я тоже так
начинал, и походка была не лучше твоей. Полежи, и все пройдет.
Рэмбо упал навзничь на траву и раскинул ноги. И тут он увидел, как
прямо на него идет, снижаясь, авиетка Ральфа Пери.
- Джони, хозяин летит!
- Вижу.
Рэмбо вскочил и побежал, широко раскидывая ноги, за конюшню. Посадочная
площадка была ярдах в двухстах от нее, и самолет всегда заходил на посадку
так, чтобы не беспокоить лошадей шумом мотора.
Авиетка мягко пробежала по полю и замерла. Ральф Пери спрыгнул на
коротко подстриженную траву и, увидев Рэмбо, помахал ему рукой.
- Привет, Джони!
- Добрый день, сэр! С благополучным прибытием.
Пери обнял подбежавшего Рэмбо и, отступив на шаг, озабоченно посмотрел
на его ноги.
- Что у тебя с ногами, малыш? Мне показалось...
- Это не с ногами, сэр, - успокоил его Рэмбо. - У вас очень норовистые
лошади.
Пери рассмеялся.