"Татьяна Грай. Прости, былое" - читать интересную книгу автора

нервно крутили авторучку. А уж что творилось в ее серых глазах...
Андрей Федорович выдвинул ящик стола и достал небольшой изящный медальон
из серебристого металла, на тонкой цепочке.
- Это ты должна надеть. Когда... то есть я хотел сказать, если надумаешь
вернуться, открой - там внутри рычажок. Передвинешь, и все.
Евгения Егоровна молча взяла медальон.
- Ну, теперь вычисляй день, в который хочешь попасть.
- День?
Евгения Егоровна задумалась надолго. Она - совершенно неожиданно для себя
- обнаружила, что не помнит, когда Игорь Антонович появился в их отделе. То
есть она прекрасно, разумеется, помнит год, но не только день, а даже месяц
выпал из памяти. Кажется, тогда была весна? Нет, осень... Сохранилось и жило
все эти годы только ощущение бесконечной радости - и в то же время муки,
охватившее все ее существо. Все-таки это была осень. Да, конечно, она
уверена в этом. Осень.
И даже поздняя.
- Конец октября, - сказала Евгения Егоровна. - После двадцатого числа.
...Большой зал в подвальном этаже, заставленный аппаратурой, перепутанный
проводами, подмигивающий цветными лампочками... Неудобное кресло, похожее на
зубоврачебное... Евгения Егоровна не пыталась всматриваться в окружающее,
она вся устремилась к своей несбывшейся однажды надежде. Что-то говорил
Андрей Федорович, о чем-то ее спрашивали тени в голубых халатах - она
отвечала, не задумываясь, не анализируя... И вот...
Пережив ощущение краткого, но в то же время мучительно длящегося полета,
Евгения Егоровна осознала себя стоящей на темной вечерней улице. Она
осмотрелась. Так... это недалеко от ее прежнего дома. Похоже, сейчас она
должна вернуться с работы - в тесную шумную коммуналку, в маленькую
комнатку, в которой провела всю свою молодость, одна, почти не имея друзей,
незамечаемая соседями... Вздохнув, Евгения Егоровна достала из сумочки
зеркало, взглянула - ну вот, ей снова двадцать три. И она решительно
зашагала навстречу давно известному неведомому.
Фонарь торчал на повороте улицы мутно светящейся мишенью, и Евгения
Егоровна вспомнила, как она останавливалась под этим фонарем, прежде чем
свернуть в узкий переулок, в конце которого, закрывая собой тупик, стоял ее
дом. Прошлое оказалось своим, узнаваемым, и в то же время странно чужим.
Что-то изменилось. Что-то оказалось не таким, каким сохранилось в памяти.
Что? Евгения Егоровна не могла понять. И не хотела. Она просто шла домой.
Помедлив мгновение, Евгения Егоровна вошла в темноватый подъезд. Узкая
лестница, крутые ступени... шарахнулась из-под ног кошка, задремавшая на
площадке. Вот и пришла. Пятый этаж. Обшарпанная дверь, увешанная гроздьями
звонков и табличек. Евгения Егоровна нашла свою - "Е. Минаева". И кнопка
звонка - зеленая. Сунула руку в карман пальто - ключи на месте. "Как-то все
это... не по-настоящему", - промелькнуло в мыслях.
Войдя в комнату, Евгения Егоровна не сразу сняла пальто - сначала она
подошла к окну, выглянула на улицу. Все тот же квадратный двор-колодец, все
те же освещенные окна напротив. Скорее бы пришло завтра. Евгения Егоровна
усмехнулась. Завтра - тридцать лет назад. Забавно...
Задолго до начала рабочего дня Евгения Егоровна уже шла по улице,
всматриваясь в силуэты домов, размытые утренним туманом. Ей не хотелось
забираться в тесноту троллейбуса, хотя пешком до бюро идти было больше часа.