"Татьяна Грай. Сайт фараона" - читать интересную книгу автора

штанах карманов не нашлось, вышел из купе, держа в руке толстое кожаное
деньгохранилище. Но разве он собирался что-то покупать, вдруг растерянно
мелькнуло у него в голове. И если да - то что? Зачем?
В коридоре оказалось тесно и шумно от спешащих к выходу пассажиров.
Максим с Лизой влились в вежливый поток, и их повлекло к тамбуру. Слева, за
окнами вагона, мелькали белые и цветные платки местных жительниц... похоже,
они что-то принесли на продажу, и теперь суетились, спеша отоварить как
можно больше пассажиров. Их встреча с потенциальными покупателями не могла
продлиться настолько, насколько это бывает необходимо, чтобы торг доставил
удовольствие... и на лицах аборигенок читалось откровенное огорчение этим
фактом их провинциального бытия.
Платформа в Пешелани оказалась на удивление короткой; своей
плито-бетонной сутью она охватывала всего три вагона, и в их число не
угодил тот, в котором ехали Максим и Лиза, так что Максиму пришлось
спрыгнуть с высокой вагонной подножки прямо в пожухлую железнодорожную
траву, а затем повернуться и подхватить мгновенно свалившуюся на него
девчонку. "Никон" больно ударил его по плечу объективом, но вызвал этим
лишь одну мысль: а почему же он свой-то фотоаппарат не прихватил? Пусть бы
сохранился кадр на память... на тот случай, если и часы путешествия тоже
вдруг сотрутся или будут стерты кем-то невидимым, но властным...
Он вдруг замер на месте и похолодел, несмотря на то, что окружавший
его воздух горел жаром сочного летнего дня. Стерты кем-то...
Стерты кем-то?
Ё-моё, внезапным обжигающим вихрем пронеслось в голове Максима, да
ведь и вправду на то похоже... но кому могло понадобиться превращать меня в
механизм, движущийся к неведомой ему цели? Зачем...
Стоп, сказал он себе строго и твердо. Не гони волну. Волну эмоций,
бессмысленных и разрушительных. Как бы ни обстояли дела, разбираться в них
надо не спеша и с холодным умом. Стоит запаниковать - и все станет в тысячу
раз хуже. Поспешишь - людей насмешишь. Тише едешь - дальше будешь. Семь раз
отмерь, один раз отрежь... и так далее в том же роде.
Он оглянулся, ища Лизу. Та стояла чуть в сторонке, и на нее наседали
три старушки в белых платках и темных ситцевых платьях, вооруженные
громадными эмалированными ведрами и большими ивовыми корзинами. В корзинах
и ведрах, прикрытые чистыми белыми тряпочками, явно скрывались какие-то
местные деликатесы, и бабушки надеялись, что Лизе захочется их отведать.
Максим насмешливо фыркнул, уверенный, что девчонка и глянуть не пожелает на
какие-нибудь огурцы, неизвестно в какой посуде засоленные, или зеленые
яблоки, или картошку, наверняка сваренную без соблюдения необходимых
санитарно-гигиенических требований... однако Лиза в очередной раз удивила
его.
Сияя на бабок улыбкой, растянувшей ее рот от уха до уха, Лиза жестом
фокусника извлекла откуда-то два смятые в тугие комки большие
полиэтиленовые пакета, что-то объяснила аборигенкам и отступила на шаг,
вскинув фотоаппарат. Бабки тоже просияли не хуже голливудских кинозвезд
(откуда взялось в его уме это сравнение - он не знал, и, мимоходом оценив
состояние собственного сознания, обнаружил, что не помнит ни единого
фильма, виденного им в своей жизни, хотя и знает о существовании кино и
киноактеров, и даже Голливуда), потащили с корзин и ведер укрывавшие их
белые лоскуты. Лиза снимала кадр за кадром. Когда из корзин полезли