"Александр Граков. Паром в никуда (Город пропащих - 2)" - читать интересную книгу автора

четыре атмосферы вырывается в лицо Аджиеву из печных створок. Невыносимая
резь перехватывает дыхание, из глаз неудержимо хлещут слезы, по губам текут
сопли, а по ляжкам Артура Нерсесовича на дорогую обивку сиденья брызжут
теплые струйки мочи. Он силится поднять руку с пистолетом - мозг,
парализованный аммиаком, отказывается дать команду нервам и сухожилиям.
Сознание тускнеет с ужасающей быстротой и выход из этой ситуации один:
"китаец" последним усилием воли цепляет дверную защелку и вываливается на
мокрый асфальт вместе с остатками сознания.
- Ах ты, паскуда!- чуть отдышавшись, Аджиев щелкает предохранителем
пистолета и перед бампером джипа перекатывается на противоположную сторону,
выцеливая фигуру Левочкина. Рядом бестолково расчерчивает сумрак дворика
малиновый луч оптического прицела.
Но банкира уже почти минуту, как нет возле машины. Презрев все
внутренние инстинкты, он бросается не в темноту сквозного прохода, а бежит
назад, на свет, под предполагаемый выстрел снайпера. И выгадывает этим
непредсказуемым поступком несколько драгоценных секунд - тот не ожидал от
Вени подобной наглости. А потом становится поздно стрелять - Левочкин
бросается через дорогу к скоплению тел в синевато-серой форме возле машины
специального назначения. Форма, которую он ненавидел всю жизнь, была для
него сейчас единственным щитом от пули снайпера - палить по ОМОНу в такой
ситуации равносильно самоубийству. Но снайпер еще может попасть в Левочкина
и тот же инстинкт самосохранения бросает тело из стороны в сторону,
заставляя его перемещаться в пространстве гигантскими зигзагами. Так что
похож сейчас Гриня вовсе не на респектабельно- самодовольного банкира, а
вновь на серого промокшего кролика. Или на увеличенную во сто крат лягушку.
- Помогите!- слова продавливаются в пересохшую глотку с неимоверным
трудом.- Убивают, лю-уди!
- Ну уж врешь,- один из омоновцев чуть отодвигается в сторону, чтобы
пропустить банкира ,- кого убивали, того уже убили. Причем замочили
наглухо,- добавляет он неизвестно почему.
Левочкин врывается в круг и резко притормаживает, словно налетает на
невидимое препятствие - за пивным ларьком, крест-накрест друг на друге,
лежат четверо его телохранителей. У всех аккуратно прострелены затылки.
- Глушаки,- авторитетно заявляет один из омоновцев.- Причем явно не
местного производства - даже хозяин пивнушки не слыхал выстрелов.


Глава 4. НОЧЬЮ ВСЕ КОШКИ СЕРЫ.

Артур Нерсесович, все еще лежа на мокром асфальте дворика,
наблюдает, как засуетились вдруг омоновцы вокруг Левочкина. А когда тот
вытянул руку в направлении арки, парни мгновенно рассыпались в цепочку,
синхронно щелкнули затворами своих "Кедров" и, перебежав улицу, словно
растворились под дождем. Так, отныне счет пошел на секунды.
- Славик, атас,- Аджиев сунул пистолет за отворот куртки и метнулся
к сквозному проходу. С балкона второго этажа спрыгнула гибкая фигура и
мягко, по кошачьи, приземлилась на четыре конечности. Вдвоем они выскочили
в соседний Голованов переулок и сходу впрыгнули в салон малоприметных
"Жигулей" седьмой модели, двигатель которых работал на холостом ходу. Не
дожидаясь, пока захлопнутся дверцы, водитель резко взял с места, вывернул