"Артур Грэм. Рождество или Библия волшебника " - читать интересную книгу автора

Артур Грэм

Рождество или Библия волшебника

Время, как песок, сочится сквозь пальцы.
Лишь морщины, рубцы и фотографии напоминают о том, кто мы.
Мы сами себе противоречим: в глазах - надежда, в душе - сомнения.
Между сегодня и завтра - всего лишь несколько часов сна.
Да и только.
Зачем мы?

Посвящается Максиму Зеленскому
и Марии Капчинской


От автора:

Эта книга была написана много лет назад, ещё в ту пору, когда
моему сердцу был ближе всего запах печатных страниц, а
расплывчатые ряды букв заменяли целые миры. Я был мал и резв,
днями бегал с ребятами из соседнего двора по крышам гаражей,
разгонял стаи ворон, а по вечерам, достав старые потрёпанные и
пропахшие чернилами тетради, погружался в чудные истории Артура
Грэма. Куда бы ни заносила судьба его героев, какие бы участи
не ждали их на пути, я всегда был рядом, всегда был готов
помочь... И лишь когда часы били одиннадцать, мне приходилось
оставлять моих друзей в степях холодов, в пустынях или среди
клокочущих бурь и морей, чтобы лишь с рассветом встретиться с
ними снова.

А время всё шло, и я взрослел... Сначала начались старшие
классы школы, затем университет, а потом и работа. Изодранные
коленки и рогатка за спиной сменились деловыми костюмами,
галстуками, портфелями. Ряды букв превратились в математические
формулы, графики и столбики счёта.

Совсем недавно я вновь был в старом доме, где раньше проводил
каждое лето. На дальней полке пыльного шкафа я обнаружил
завёрнутые в темную клеенчатую бумагу тетради. Буквы на
некоторых из них выцвели, а старые страницы пожелтели и
наполнились ароматами древности. Уже едва разобрать имена
героев Артура, некогда проводившего долгие ночи над толстой
тетрадной бумагой, исписывая её мягким узорчатым шрифтом;
некоторые главы рассказов перемешались, других же и вовсе не
существовало, даже в те времена, когда я впервые переступил
через чертог дома Грэмов.

Но невероятный дух сказок и волшебства ещё живёт на помятых
страницах, и Артур так же весело улыбается мне сквозь
чернильные кляксы, прося поведать его истории Вам. Мне же