"Хезер Грэм. Золотой плен " - читать интересную книгу автора

тяжелой деревянной задвижки, как храп Мергвина смолк.
- Куда это ты собралась, Эрин?
- К ручью, Мергвин, куда же еще? - сказала она невинным голосом.
- Тебе не следует выезжать сегодня, Эрин. Кругом полно опасностей.
- Я возьму свой меч, дружище, - ответила Эрин, добавив с озорной
улыбкой на лице:
- В конце концов, Мергвин, что может со мной случиться? Ты же сам
сказал, что я состарюсь и буду иметь кучу детей!
Она быстро закрыла за собой дверь, прислушиваясь к ворчанию друида. Он
не очень беспокоится, Эрин была уверена в этом. Мергвин знал, что девушка
едина с этим лесом: она будет остерегаться уцелевших воинов, будет
прислушиваться к ветру и земле, как он учил ее. Но она хотела добраться до
поля сражения. Она должна видеть...
Эрин в точности не знала, что руководило ею. То, что она ненавидела
норвежцев, было, несомненно, нелепо, так как она знала, что датчане гораздо
более опасны. Но ее отец все взвесил с точки зрения логики и политики, ведь
он был королем. Она же прислушивалась только к тому, что подсказывало ей ее
страдающее сердце, а страдания эти причиняли норвежцы - норвежцы, которых
вел Волк, Белый Олаф.
Она часто останавливалась, направляя свою лошадь по у заросшей
тропинке, по холмам к зарослям над озером, помня наставления Мергвина быть
настороже. Она не намеревалась делать глупости. Все, что она хотела-это
увидеть землю, обагренную кровью викингов. Ничто, казалось, не угрожало ей.
Небо было цвета сапфиров, с призрачными ватными облачками. Высокая зеленая
трава сверкала, покрытая утренней росой, как миллион блестящих изумрудов.
Заросли вереска покрывали поля, добавляя оттенок аметиста к прекрасной
картине природы. Эрин ехала около часа, затем спешилась и быстро побежала
сквозь густые заросли над Карлингфордским озером. Колючки шиповника и ветки
запутались в ее волосах и разорвали плащ, но она не замечала ничего, так ей
хотелось поскорее добраться до места.
Но когда она подбежала к обрыву, откуда открывался вид на
простиравшееся внизу необъятное поле, она, в ужасе зажмурилась. У нее
закружилась голова; Эрин ухватилась за ветку, чтобы не упасть, ее
затошнило. Она вынуждена была наклониться к земле, чтобы облегчить боль.
В глазах потемнело только на минуту, потом она взяла себя в руки. "Ты
пришла увидеть, - убеждала она себя, - увидеть трупы норвежцев".
Но никогда в своей жизни не доводилось ей видеть такой ужасной
картины, даже Клоннтайрт померк на ее фоне. Хищные птицы среди истерзанных,
изуродованных тел. "Сколько человек погибли и теперь гниют здесь?" -
подумала Эрин. Тысячи, буквально тысячи. Она забилась в истерическом
припадке, и это возобновило приступ рвоты. За один день, кровавый день,
викинги уничтожили больше людей, чем ирландцы на протяжении многих лет.
О Господи, ужасалась Эрин снова и снова. Она закрыла глаза, пытаясь
отрешиться от увиденного. О Господи!..
Если уж она набралась смелости прийти сюда, то теперь ей надо было
взять себя в руки и отправляться обратно.
Казалось, весь воздух был насыщен запахом смерти и разлагающихся тел.
Ничего не сознавая, рыдая от ужаса, она стремглав неслась сквозь заросли к
своей лошади. Ее тело было ободрано, ежевика поранила щеку. Она дотронулась
до лица и почувствовала, как слезы перемешались с кровью. Девушка перевела