"Хезер Грэм. Золотой плен " - читать интересную книгу автора

упрямо не слушаясь его, не думая о том, чем может для нее обернуться ее
непослушание.. На этот раз он не сделал ничего. Он опять улыбался.
- Запомни, жена, все происходит так, как я говорю.
Эрин тяжело вздохнула и села снова, желая только, чтобы он не был
привередливым и изощренным, хотя, наверное, все викинги были такими. Она
закрыла глаза, когда дотронулась до его ягодиц и почувствовала, какие они
крепкие и сильные. Вдруг он перевернулся, внезапно переместив ее пальцы на
свой член. Казалось тот жил своей собственной жизнью. Он пульсировал и
становился горячим и громадным при ее легких касаниях. Она знала, что
покраснела, но не хотела, чтобы он получал удовлетворение от ее реакции.
Олаф разразился смехом.
Ее одолевало искушение: хотелось бить его, причинять ему боль, какую
он причинял ей, унижая. Ее руки, казалось, наливались силой, и она опустила
ресницы, переместив руки опять вниз. Но прежде, чем она подавила бешеный и
неразумный порыв злости, он резко сказал, предупреждая:
- Смотри у меня, ирландка, Я требую от тебя только то, что ты сможешь
сделать.
Эрин напряглась и постаралась взять себя в руки, вонзая ногти в
ладони, ненавидя и его, и себя. Если бы у нее был хоть один шанс на
победу...
- Будь очень осторожна, милая сучка, - мягко перебил он ее
размышления, - теперь ты в моих руках, и я отнюдь не слаб и не ранен, и не
обезумел от сражений и боли. Если ты причинишь мне боль, я отвечу.
Она сделала усилие, чтобы не броситься на него с кулаками, но разжала
пальцы и принялась массировать ему грудь, ощущая золотистые волоски под
кончиками своих пальцев. Она перевела руки на бедра и судорожно сглотнула,
когда почувствовала шрам от раны, длинный белый рубец. Она не могла
заставить себя прикоснуться к нему, так как ей больно было вспоминать его
страдания и свою жестокость. Он выздоровел чудесным образом, но в этом есть
и ее заслуга. Она промыла и перевязала рану с целебными травами и глиной.
Она доставила ему мучения, да, но она и помогла ему.
И тогда, в течение того нескончаемого дня у ручья, она чувствовала
его, как мужчину, и это пугало ее. И когда ей удалось убежать, она не могла
подумать, что когда-нибудь, хоть через тысячу лет, она будет касаться его
тела снова, замирая от страха, ощущать его плоть, и уж совсем не могла
предположить, что окажется обнаженной рядом с ним, в таком зависимом от
него положении.
Она отдернула руки снова, положила их на колени и застыла. Она больше
не прикасалась к нему, но продолжала ощущать его, и то, что ощущала, было
похоже на сталь. Он был силач... победитель. Все это он ей как нельзя лучше
доказал.
- Спасибо, - прошептал он тихо, с заметными нотками издевки.
Эрин быстро встала и отошла от кровати к закрытому ставнями окну. На
этот раз Олаф не остановил ее.
Она стояла к нему спиной и слышала его тихие шаги по комнате: он начал
одеваться. Но она была уверена, что он не сводит с нее глаз.
Нежный запах сандалового дерева стоял в опочивальне, приятный мужской
запах-запах, который всегда будет напоминать ей о нем.
Он снова тихо заговорил:
- Я действительно не хочу, чтобы ты страдала, просто я хочу, чтобы ты