"Кеннет Грэм. Дракон-лежебока (сказка)" - читать интересную книгу автора

пещеры и, похоже, услаждался вечерней прохладой с эдаким восторженным видом.
Огромный, как четыре ломовые лошади цугом, и весь покрытый блестящей чешуей:
на спине - темно-голубая, а к брюху переходит в светло-зеленую. Когда он
дышит, вокруг ноздрей у него видно мерцанье, как над меловыми дорогами летом в
жаркий, безветренный день. Он опирался подбородком на лапы и, должно статься,
о чем-то размышлял. Ничего не скажешь, вполне мирная тварюга, и на дыбы не
становится, и не кидается ни на кого, и ведет себя как положено. Спору нет. Но
мне-то что делать, а? Чешуя, понимаете, и когти, а уж о хвосте и говорить
нечего, хоть я и не видел его с того конца, - я к этому непривычный, и мне это
не по нутру, как там ни крути.
Мальчик, все это время продолжавший читать не поднимая глаз, захлопнул
книгу, сцепил пальцы на затылке и сонно сказал:
- Успокойся, отец. О чем тут волноваться? Это всего лишь дракон.
- Всего лишь дракон! - вскричал пастух. - Что ты хочешь этим сказать?
Расселся тут со своими драконами! Всего лишь дракон... Хорошенькое дело! И что
ты знаешь о драконах?
- Но это правда дракон, и я правда все о них знаю, - спокойно ответил
Мальчик. - Послушай, отец, каждому - свое. Овцы, и погода, и всякое такое - по
твоей части, драконы - по моей. Я всегда говорил, что эта пещера там, наверху,
- драконья пещера. Я всегда говорил, что в ней когда-то, верно, жил дракон и
сейчас должен бы жить, по правилам. Ты говоришь, что в ней поселился дракон.
Так и должно быть. Я куда больше удивлялся, когда ты говорил мне, что в ней
нет дракона. Правило всегда оказывается правильным, если иметь терпенье.
Пожалуйста, оставь все это мне. Я загляну туда завтра утром... нет, утром не
смогу, у меня куча дел... ну, возможно, вечером, если буду свободен...
поднимусь и поболтаю с ним: увидишь. все будет в порядке. Только, пожалуйста,
не броди ты там без меня, - и сам успокойся, и его оставь в покое. Ты ничего
не понимаешь в драконах, а к ним нужен подход.
- Мальчик прав, отец, - поддержала его разумная мать. - Как он говорит,
каждому - свое, драконы по его части, а не по нашей. Он на диво хорошо знает
все это зверье из книг, тут никто прекословить не станет. И, сказать по
правде, сердце кровью обливается, как подумаешь, что это бедное животное лежит
там, наверху, одно-одинешенько, без горячего ужина, и словечком ему не с кем
перемолвиться, и, может, мы сумеем как-нибудь ему помочь, а если с ним не
стоит водить знакомства, Мальчик вмиг это разглядит. Наш сынок такой славный
да увертливый, ему всякий готов душу выложить.
На следующий день, выпив чай, Мальчик зашагал по меловой тропинке к
вершине горы. Там он и впрямь нашел дракона, развалившегося на траве у входа в
пещеру. Перед ним открывался великолепный вид. Направо и налево на много лье
уходили вдаль голые гряды гор, впереди лежала долина с кучками крестьянских
дворов, нитями белых дорог, бегущих через сады, с возделанными пашнями, а еще
дальше, у самого окоема, чуть виднелись серые тени - древние города. Легкий
ветерок игриво шевелил траву, над кустами можжевельника показался огромный
серебряный серп луны. Ничего удивительного, что дракон пребывал в самом мирном
настроении и казался довольным жизнью; хотите - верьте, хотите - нет, но когда
Мальчик подошел поближе, он услышал, что тот мерно и блаженно мурлычет. "Век
живи - век учись, - сказал себе Мальчик. - Ни в одной из моих книжек не
говорилось, что драконы умеют мурлыкать".
- Привет, дракон! - негромко проговорил Мальчик, подходя к нему.
Услышав приближающиеся шаги, дракон было учтиво приподнялся, но когда