"Анна Гранатова. Операция 'Горби' " - читать интересную книгу автора

института Иноземцева. В самом деле, в его институте работало много "золотой
молодежи", насмотревшейся в загранпоездках красивой либеральной жизни и
потому презиравшей все "совковое". Аспиранты института (А. Фадин, Б.
Кагарлицкий, Ю. Хавкин) даже создали журнал "Поиски", в котором обсуждали
перспективы... "либерального коммунизма". И тогда 6 апреля 1982 года "люди
из КГБ" с обыском перевернули институт
вверх дном и посадили активистов "либерального коммунизма" в Лефортово,
а на самого Иноземцева, приютившего под своей крышей "гнездо либерализма",
завели уголовное дело. Генсек Брежнев ничего в этой ситуации изменить не
смог.
Академик Иноземцев, ощущая бездействие "дорогого Леонида Ильича" как
предательство, не дожидаясь развязки истории, спустя всего четыре месяца,
ушел в мир иной. И как только это произошло, всех молодых идеологов
"либерального коммунизма" немедленно выпустили на свободу, а дело закрыли.


* * *

На улице погода резко переменилась, солнце куда-то ушло, налетел
холодный ветер с охапками сизых туч, и маленькая форточка в углу
ресторанного зала ЦДЛ неожиданно резко хлопнула. Чувствовалась, что осень
набирает свою силу и жаркое "бабье лето" уже не вернется. Послышались первые
удары дождевых капель об асфальт. На оконное стекло полетели охапки желтых
кленовых листьев. Долговязая фигура официанта замаячила в углу зала и
щелкнула выключателем. Сразу посветлело, и Петр Кирпичин невольно скользнул
глазами по автографам знаменитых поэтов и писателей, расписавшимся прямо на
стенах ЦДЛ.
- Любопытное все же место, - вполголоса проговорил Кирпичин, указывая
вилкой на "наскальные" автографы, - как в музее.
- Вот и моя дочь говорит то же самое. Кто-то Ирис сказал, что ресторан
ЦДЛ - это кладезь мудрых мыслей. Теперь она от меня не отстает, просит, чтоб
я ее сводил в харчевню, где великие люди пишут прямо на стенах. - Волгин,
машинально провел широкой ладонью по высокому, морщинистому лбу.
- Она же у тебя будущая журналистка? - недоуменно вскинул брови
Кирпичин. - На журфаке МГУ учится, как я помню. Так зачем ей эти странные
писатели да поэты? И их "наскальное творчество"?
- Я тоже понять не могу, зачем ей понадобились писатели, - Волгин
виновато улыбнулся. - Кажется, все дело в том, что у нее появился друг.
Поэт. И он на Ирис сильно влияет.
- Поэт? О, это похоже на авантюру. - Кирпичин неодобрительно покачал
головой и поймал вилкой жирную селедку,
плавающую в красном винном соусе. - В Древней Греции поэтов высылали за
черту города, чтоб здравомыслящим людям мозги не мутили. Впрочем, в
молодости мы все были такими... бесшабашными.
Он решительно отправил сочный кусочек, истекающий жирным ароматным
соусом в рот, и вытер короткие рыжеватые усы салфеткой.
- Да не все, - Волгин виновато опустил глаза в скатерть, - мы с тобой
были не такими. У нас никакого ветра в голове не бродило... Мы учились...
- Ну так у нас с тобой и училище-то какое было! - Кирпичин самодовольно
улыбнулся. - Все предметы под грифом "секретно". Спецкурс прослушал, идешь