"Даниил Гранин. Эта странная жизнь" - читать интересную книгу авторагодами уточнялись подходы, кое-что приходилось пересматривать,
но общая задача не менялась - раз начав, он всю жизнь следовал поставленной цели. Согласно легенде, Шлиману было восемь лет, когда он поклялся найти Трою. Пример со Шлиманом широко известен еще и потому, что подобная прямолинейная пожизненная нацеленность - в науке редкость. Любищев в двадцать с лишним лет, начиная свою научную работу, тоже точно знал, чего он хочет. Счастливая и необычная судьба! Он сам сформулировал программу своей работы и предопределил тем самым весь характер своей деятельности фактически до конца дней. Хорошо ли это - так жестко запрограммировать свою жизнь. Ограничить. Надеть шоры. Упустить иные возможности. Иссушить себя... А вот оказывается, и это примечательно, что судьба Любищева - пример полнокровной, гармоничной жизни, и значительную роль в ней сыграло неотступное следование своей цели. От начала до конца он был верен своему юношескому выбору, своей любви, своей мечте. И сам он себя считал счастливым, и в глазах окружающих жизнь его была завидна своей целеустремленностью. Двадцатитрехлетний Вернадский писал, что ставит себе целью быть "возможно могущественнее умом, знаниями, талантами, когда мой ум будет невозможно разнообразно занят..." И в другом месте: "Я вполне сознаю, что могу увлечься ложным, обманчивым, идти по нему, мне ненавистны всякие оковы моей мысли, я не могу' и не хочу заставить ее идти по дорожке, практически важной, но такой, которая не позволит мне хоть несколько более понять те вопросы, которые мучают меня... И это искание, это стремление - есть основа всякой научной деятельности; это только позволит не сделаться какой-нибудь ученой крысой, роющейся среди всякого книжного хлама и сора; это только заставляет вполне жить, страдать и радоваться среди ученых работ ...ищешь правды, и я вполне чувствую, что могу умереть, могу сгореть, ища ее, но мне важно найти, и если не найти, то стремиться найти ее, эту правду, как бы горька, призрачна и скверна она ни была". Они всегда волнуют, эти молодые клятвы: Герцен, Огарев, Кропоткин, Мечников, Бехтерев - поколения русских интеллигентов клялись себе посвятить жизнь борьбе за правду. Каждый выбирал свой путь, но нечто общее связывало их, таких разных людей. Это не сведешь к преданности, допустим, науке, да и никто из них не жил одной наукой. Они все занимались и историей, и эстетикой, и философией. История нравственных исканий русских писателей известна. У русских ученых была не менее интересная и глубокая история этических поисков. Но одно дело поклясться в верности науке, пусть своей любимой науке, а другое - поставить себе конкретную цель. А если Трои не было? Если она рождена фантазией Гомера? |
|
|