"Даниил Гранин. Молодая война (Авт.сб. "Наш комбат")" - читать интересную книгу автора

- Не знаю, - сказал я.
- У нас там тоже был один такой.
- Ты что, был в нетях? - спросил я.
- Вот чудила. А про что я толкую? Выясняли, почему, мол, в плен попал.
А дело было так. Когда нас прижали под Старой Руссой...
И он стал рассказывать нам свою историю.



МОЛОКО НА ТРАВЕ


Нас осталось четверо. Саша Алимов еще хромал, раненный в ногу. Мы по
очереди помогали ему идти. Оно было бы ничего, если бы Валя Ермолаев не
проваливался. Он был такой грузный и большой, что кочки не держали его. А
путь наш лежал через болота, и мы часто останавливались и тащили Ермолаева
за ремень или протягивали ему жердины. Измученные, мы потом лежали на
кочках.
- Это парадокс: ничего не жрет, а такая же туша, - злился Махотин. -
Почему ты не худеешь?
- Бросьте вы меня, - ныл Ермолаев. - Не могу я больше.
- Надо было сказать это раньше, тогда б мы тебя не тащили.
Лежать долго было нельзя, кружилась голова от дурманного запаха
багульника и болотных трав. Надо было подниматься и снова брести, опираясь
на винтовки.
Хорошо, что ночи стояли светлые. Мы шли и ночью. На четвертую ночь мы
выбрались в сухой березняк и увидели огни и услышали голоса. Голоса были
женские. Мы подошли ближе. Сперва нам показалось, что это табор. Стояли
телеги, плакали ребятишки. Говорили по-русски; Это были погорельцы. Бабы и
старики. Деревня сгорела, и они ушли в лес. Спали в телегах. Днем
хоронились, а ночью рыли землянки, варили картошку.
Когда мы вышли на свет костра, женщины испугались.
Мы стали совсем страшные на этих болотах, волосы в тине, гимнастерки,
штаны - бурые от ржавой воды. Морды заросшие. Только винтовки мы держали в
порядке, мы обматывали их тряпками, поднимали их над головой, когда лезли
в трясину.
Мы сели погреться и сразу заснули. Проснулся я в землянке, на овчине.
Это была не землянка, а какая-то нора. Не сравнить с нашими фронтовыми
землянками, сделанными саперами. Низкая, без нар, стены земляные, пол
земляной. Вместо двери висели два половика. Старуха и женщина лет тридцати
сидели на полу и месили тесто в бадейках. Женщина заметила, что я
проснулся, и дала мне печеной картошки. Я лежал, ел картошку, а она
рассказывала про свое житье. Вечером они собирались пойти на пожарище
поискать листы железа. Надо печки складывать. Я спросил, зачем печки. Она
посмотрела на меня. Они были очень похожи, видно мать и дочь. К холодам
надо готовиться. Ночи холодные скоро пойдут, а там и дождить станет.
- Что ж вы, в деревню не вернетесь?
- Пепелище там, - сказала старуха.
- Наша деревня-то у самого шоссе. От немца там замучаешься, - сказала
дочь.