"Гюнтер Грасс. Собачьи годы" - читать интересную книгу автора

"бычков", добытых честным двухнедельным трудом заядлого курильщика, рус-
ло Вислы в двух вариантах - до и после урегулирования: табачная труха
вперемешку с рыхлым серым пеплом обозначит течение реки со всеми ее тре-
мя устьями, обгорелые спички - это дамбы, что удерживают строптивую реку
в ее зыбких берегах.
Итак, много-много закатов тому назад: вот и господин главный комиссар
водорегулирующих сооружений не спеша спускается вниз по склону, где воз-
ле села Кокоцко, аккурат против меннонитского кладбища, в восемьсот
пятьдесят пятом прорвало дамбу - в кронах деревьев потом неделями торча-
ли гробы, - он же, пеший ли, конный или на лодке, в своем неизменном
сюртуке с неизменной чекушкой рисовой араки в оттопыренном кармане, он,
Вильгельм Эренталь, тот самый, что в свое время в потешных и торжествен-
ных, на античный манер сложенных виршах сочинил знаменитую "Дамбоспаса-
тельную эпистолу", после публикации преподнеся ее с дружественным на-
путствием всем окрестным смотрителям дамб, сельским учителям и менно-
нитским проповедникам, он, упомянутый здесь в первый и последний раз,
дабы никогда больше не появиться на этих страницах, - вот он блюдет свой
неусыпный дозор вверх ли, вниз по течению, пристально оглядывая плетеные
перемычки и полузапруды-буны и нещадно гоняя с дамбы поросят, ибо сог-
ласно земельно-правовому уложению от ноября месяца года одна тысяча во-
семьсот сорок седьмого, параграф восемь, пункт два, "запрещается всякой
скотине, пернатой равно копытной, на дамбах пастись и особливо рыться".
По левую руку солнце падает к закату. Брауксель ломает надвое спичку:
второе устье Вислы возникло второго февраля тысяча восемьсот сорокового
без какого-либо участия землекопов, когда река, запруженная льдом, прор-
вала косу, слизнув по пути две деревни, что в свою очередь привело к об-
разованию двух новых селений, рыбацких деревушек Западный Нойфер и Вос-
точный Нойфер. Однако, сколь ни богаты обе эти деревушки своими байками,
преданиями и замечательными небывальщинами, мы будем вести речь главным
образом о двух других, что расположились на восточном и западном берегах
первого - не по времени, но по течению - устья: Шивенхорст и Никель-
свальде были, да и сейчас остаются последними деревнями вдоль "стежка",
между которыми есть паромная переправа, ибо уже пятьюстами метрами ниже
мутный исток Вислы, чаще глинисто-желтый, чем пепельно-серый, изливается
с просторов нынешней Польской республики в почти пресные (ноль целых во-
семь десятых процента соли) воды Балтийского моря.
Тихо, словно заклинание, бормоча под ноc заветную цитату: "Висла -
это широкая, с каждым воспоминанием все более привольная река, вполне
судоходная, несмотря на обилие песчаных отмелей", - Брауксель пускает по
столешнице своего письменного стола, превратившейся в наглядный макет
дельты Вислы, паромную переправу в виде изрядно потертого ластика и сей
же час, поскольку первая утренняя смена уже заступила, а день начинается
громким чириканьем воробьев, водружает девятилетнего Вальтера Матерна -
ударение на последнем слоге: Матерн - на самый гребень никельсвальденс-
кой дамбы прямо под лучи заходящего солнца; Вальтер скрежещет зубами.
А что, собственно, происходит, когда девятилетний сын мельника, выс-
веченный лучами закатного солнца, стоит на гребне дамбы, смотрит на реку
и скрежещет зубами наперекор ветру? Это у него от бабки, которая девять
лет сиднем просидела в своем деревянном кресле и только и могла, что
глазами лупать.