"Дмитрий Антонов (Grassy). Без названия." - читать интересную книгу автора

Grassy (R) (tm) 2:5020/268.99 27 May 97 19:47:00

без названия

Человек лежит в ванне и смотрит на занимаемый им объем воды. Вода
имеет все свойства жидкости и проистекает каплями из плохо закрытого крана.
Капля воды имеет ярко выраженную горячесть температуры, другая холодна, как
непристойность. Упав в ванну, капли начинают плавно передавать свой жар
основной массе воды. Однако в их свойства входит неизбежное остывание.
Человеку постепенно становится холодно. Это нехорошо.
Человек набирает полные легкие воздуха и погружается на дно. Вода
здесь несколько теплее, нежели у поверхности. Это наводит человека на
странные мысли. Ему кажется, будто небо перевернулось, и теперь молнии
греют жидкость, в которую погружены звезды. Человек хочет начать пытаться
тонуть, но у него никак не получается согласовать вдох с погружением головы
в воду. Как только получается что-то одно, другое непременно норовит
выпасть из картины согласования.
Слышен стук в дверь. Кто то пришел.
Человек вынимает из ванны тело и начинает вытирать его бумажными
салфетками. Он торопится и от этого руки его слегка трясутся.
Тапочки пошаркивают по коридору. Это человек идет открывать дверь. У
него богатый опыт по этой части.
За дверью стоит женасестрадруг. Это устало и хочет есть. Человек
брезгливо принимает мокрый плащ, в котором запутались обрывки губки и рукой
стряхивает с халата мыло. Женасестрадруг проходит в комнаты и садится на
корточки у камина.
Человек жует табак и слушает музыку.
Время начинать разговор, но говорить никому из них не хочется.
Женасестрадруг хватает лежащий на столе револьвер и разряжает его
себе в рот. Человек смотрит на это и его начинает бить мелкая дрожь. Он
всеми силами пытается понять, зачем женасестрадруг все это сделал. У него
это не получается. Человек вынимает из кармана связку гуппи и начинает
развешивать их на стены. Хвосты и крупы рыб колышутся в такт музыке
Бетховена, которую человек насвистывает радиоприемником.
Музыка не нравится рыбам и они начинают извиваться, вытягиваться,
принимать самые немыслимые формы и дохнутьдохнуть-дохнуть-дохнуть и мы все
обязательно сдохнем и нас завернут в салатные листья и мы будем лежать а в
носу у нас будут зеленые жидкие дрожащие мелко будто паводок
соплисоплисопли и никто нас не вспомнит и не будет ничего а только черная
дымка у солнца и вероятно нам никогда уже не удастся вспомнить как мы
начали весь этот путь в Белое Безмолвие и мне снова
холоднохолодно-холодно-холодно. Мама, почему мне так холодно?
Я больше никогда не буду мучить кошек, мама. Согрей меня скорее!
Ему страшно. Ему девять лет и перед ним стоит его первый горшок с
дерьмом. Он начинает хватать его и жадно засовывать в рот, полными
горстями.
Дверь открывается и на порог комнаты входит мама. Она смотрит на это
и превращается в зеленую цаплю. Крылья ее отрывают тело от земли и форточка
становится маленькой белой дорожкой в небо. Тогда как в начале нашего века
о подобном волномыслии нельзя было и подумать. Представьте себе, как однако