"Дмитрий Антонов (Grassy). Автобиография" - читать интересную книгу автора

ковник, а я с такими как ты здоровье трачу. Смешно. Эх, поплачешь ты в
армии, помяни мое слово, горевоин.

А у меня в ушах звучали слова из песни, которую я недавно слышал от
Шута:
Истины простые кажутся нетленными,
Только очевидное нелегко принять...
Видишь ли, есть Воины, а есть военные
И последним первыми никогда не стать.

Слишком поздно я понял, что произнес это вслух. Лицо физкультурника
цветом сейчас больше всего напоминало крепкий борщ.
- Что ты говоришь? Да ты как посмел, мальчишка!
Его рука взлетела над головой, чтобы дать мне пощечину. И тут дремлю-
щая во мне сила пробудилась - я почувствовал, что на меня смотрит весь
древний Паэн. Я вложил в его руку меч, настоящий, булатный. Такой же меч
крепко сжимал и я. Он остолбенело замер, а потом на его рябом лице по-
лыхнула хитрая улыбка, и он рубанул со всей силы сверху. аверное, поду-
мал, что все это ему снится и решил во сне отыграться за все свои днев-
ные неудачи. Тем более, что сон прекрасно объяснял и мою неслыханную
грубость.

О чем тут говорить? За две минуты я три раза давал ему возможность
подобрать с пола выбитый мною клинок. а четвертый раз я провел ложную
атаку, притворно раскрылся и, дождавшись, пока он, обрадовавшись, руба-
нет, подтолкнул его в сторону, накренив лезвие движением кисти. Когда он
упал, я приставил на долю секунды кончик клинка к его горлу. Ох и очуме-
лые же глаза у него были. еожиданно до меня донеслись звуки аплодисмен-
тов. В дверях стояла Оленька, смеялась и хлопала мне. Я отдал ей салют
мечом и продолжил творить чудеса, убрал стены и потолок. а месте перек-
ладины появилась стена высотой в три человеческих роста. Я свистнул, и в
ответ мне донеслось радостное ржание и стук копыт. Ярина, верное мое чу-
до, как легко и плавно взяли мы эту высоту, почти без разбега. Я никогда
не сомневался в тебе. Сверху на Оленьку я просыпал нежнейшие цветы, тон-
кие, как блеск ее глаз. А потом вся моя сила вдруг покинула меня и я
оказался прямо перед растянувшимся посреди спортзала Абдул Омарычем, не-
доуменно мигающим глазами. Рядом лежали две спортивные рапиры, оставшие-
ся от тренировки секции фехтования. А у окна стояла Оленька и под ногами
ее был ковер из неизвестных цветов, таких весенних, таких нездешних. А
удивительный запах их чуть слышно смешивался с терпким, почти неуловимым
ароматом лошадиного пота, и откуда-то издали доносился затухающий цокот
копыт.

* * * * * *

- Пойдем, - чья-то рука легла мне на плечо. е поверив в это, я
вздрогнул и обернулся. За моей спиной стоял Шут и очень грустно смотрел
мне в глаза. Он взял меня за руку и повел к выходу.
- Постой, подожди, - залепетал я в совсем не подобающей герою манере.
- Скажи, где мы... И где все... Что это за город, почему здесь не дейс-