"Джулия Грайс. Изумрудное пламя " - читать интересную книгу автора

Эмери инстинктивно отступила назад. - Нам приходилось терпеть твои сплетни,
твои жалобы, доносы родителям...
- Я никогда не доносила на вас, Антон Делани!
- Никогда? Я тебе не верю. А в тот раз, когда отец выгнал меня? Я часто
спрашивал себя, кто донес на меня...
- Это не я... - начала она.
- Да, ты всегда была в центре внимания. Ты, видимо, не знаешь, что
родители относились к тебе по-разному. Мать защищала тебя во всем, а отец не
хотел видеть тебя в доме. Они часто ссорились из-за тебя. И я не раз
оказывался свидетелем.
- Я... - Эмери запнулась. Она почувствовала, как кровь приливает к
щекам. Ей невольно вспомнился один эпизод. Тетя Анна прижимает ее к себе и
гладит непослушные кудряшки. Дядя Кельвин холодно наблюдает за этой сценой.
"Когда-нибудь, Анна, ты пожалеешь об этом. Рано или поздно все откроется, и
ты будешь страдать". Тогда она не понимала, о чем идет речь, да ей и незачем
было понимать.
- Ты многого не знаешь, малышка Эмери. Но сейчас ты уже выросла, стала
настоящей женщиной...
- Конечно, я уже взрослая, - согласилась Эмери. - В марте мне
исполнится восемнадцать, и, если кто-нибудь попросит моей руки, я смогу
выйти замуж.
- Замуж?! Сомневаюсь. - Антон злорадно хихикнул. - После того как я
кое-что нашел в бумагах отца. Между прочим, если тебе так нравится рисовать
чернокожих, то ты можешь это делать, не выходя из дома: встань перед
зеркалом и рисуй негритянку, которую увидишь в нем.
Взглянув в его лицо, Эмери вспомнила того злобного шестнадцатилетнего
мальчишку, каким он был в детстве. Повернувшись на каблуках и щелкнув
пальцами, он направился к дому.
"Встань перед зеркалом и рисуй негритянку!"
Эмери стояла как оглушенная. Весенний день, яркое солнце - все
перестало для нее существовать.
Она перевела дыхание. Не хочет ли он сказать, что она...
- Антон! - закричала она. - Вернись! Что ты имеешь в виду? Что ты
сказал?
Она рванулась за ним, путаясь в юбках траурного платья.
- Я просматривал бумаги отца, - сказал он, обернувшись, - и нашел там
кое-что о тебе и твоей матери. Помнишь, в завещании: "Дочь моего брата
Роберта Делани и женщины по имени Офелия"?
- Но мою мать звали не Офелия, - вырвалось у нее. - Я в этом абсолютно
уверена. Ее звали Мария.
- Как ее звали - неважно. Она была собственностью отца. Ты всего лишь
негритянский ублюдок. У тебя белая кожа и зеленые глаза, но это не меняет
сути. Все равно ты дочь рабыни, моей рабыни!
Эмери бросилась домой со всех ног. Заскочив в спальню, она посмотрела
на себя в овальное зеркало перед туалетным столиком.
"Встань перед зеркалом..."
"Этого не может быть, - испуганно повторяла она про себя. - Это ошибка!
Просто Антон ненавидит меня с тех самых пор, когда я впервые появилась в
усадьбе. Он всегда был несправедлив ко мне".
Но его слова жгли словно каленое железо. Она всматривалась в зеркало.