"Борис Гребенщиков. Книга-прозы" - читать интересную книгу автора

пить чай в одно милое место неподалеку, в то время как Сатчьяван,
скажем, идет неведомо куда. Точно известно только то, что он
никогда не пил чая вместе с Христофором и Т.Б. Но вполне ведь может
случиться так, что он вообще не пьет чая после репетиций. Может
случиться так, что он пьет кофе. Или портвейн. Хотя вряд ли.
Портвейн - как это теперь достоверно выяснено - пьют рыбаки.
Вот, помню, едем мы себе спокойно, и вдруг на станции "Электросила"
входят семнадцать сразу. В одну дверь. И каждый с ящиком. С
коловоротом. В тулупе; или уж на самый худой конец в бушлате.
Ответь мне, мой хладнокровно-логичный читатель - это соответствует
законам статистики? В одну дверь, а? И притом в ту, где именно и
стоит Христофор с виолончелью, обнимая ее горячими руками и
страстно моля небо, чтобы никто не вошел, могучим кованым ящиком
смахивая виолончели, фаготы и другие деликатные мелодические
инструменты со своего грубого пути.
И рыбаки-то даже не все одинаковые. Если вот простые рыбаки,
которые рыбу ловят, так они безвредны. Что ли, они удочкой будут
нам с вами жить мешать? Нешто мы рыбы? Так ведь и коловоротов у
простых рыбаков не бывает. И ящиков кованых. И в метро они не
ездят. А если и ездят, то не по семнадцать человек в одну дверь.
Так вот и получается, что рыбак рыбаку рознь. Подледному рыбаку.
Или, прямо говоря, гуманоиду IV типа.
До этого мы дошли в ожидании Сатчьявана. То есть, не то чтобы
дошли, а просто сумели выразить словами. И то с оглядкой. Вот он
сидит за соседним столиком и пьет, разливая под столом. И глаза у
него соответствующие. Поди тут, скажи, рыбак это, или просто
абориген. И если абориген, то это еще ничего, к ним в "Перспективе"
привыкли. Какая, собственно, разница - студенты ходят, или
аборигены. Аборигены, должно быть, даже выгоднее. Бутылки под
столом оставляют - какой- никакой, но доход. А вот если рыбак, то
ведь очень просто даже подумать, что он не для чего-нибудь сидит, а
слушает, чего эти рок-музыканты скажут. Мало ли чего бывает. Так
что мы Сатчьявана ждали-ждали, а потом, когда уже рыбаки эти по
третьей пошли, а кофе у нас кончился, решили мы, что Сатчьяван
придет и сам, без нашей помощи, и следовательно рассиживаться
нечего, пора идти.
Хотя трудно найти что-то лучше "Перспективы". Сидишь ты перед
полупустой чашкой кофе в полупустом зале, стряхиваешь пепел в
блюдце и ведешь беседы о захватывающих подробностях творческого
пути М.Д.Маклафлина. Или, например, Уайлд мэна Фишера. Или просто
смотришь вправо. А справа, как огромный глаз - стеклянная стена, и
беспредельные за ней пространства. И на самом их краю стоят дома и
ездят машины. И ходят люди: просто люди и рыбаки. Но на таком
расстоянии это не имеет значения. Пространства беспредельны. Вечер.
И еще более вечер оттого, что падает снег. Но все это справа,
только если ты сидишь лицом к кофейному автомату. Если ты сидишь
лицом к выходу, то вечер у тебя слева.
Сатчьяван, естественно, появляется на горизонте, как только Т.Б.
одевает шапку, а Христофор начинает свое чреватое перемещение по
скользкому снегу, балансируя виолончелью не хуже любого