"Г.Грин. Конец одной любовной связи" - читать интересную книгу автора

ждал - и не дождался. Дождей больше не было, по ночам подмораживало, но ни
Сара, ни Генри не появлялись, словно дом вымер. Я больше не встречал Генри.
Наверное, он стыдился того, что сказал мне, он ведь очень почитал
условности. Пишу это - и усмехаюсь, а сам, если подумать, только восхищаюсь
такими людьми и доверяю им, как восхищаешься деревушками, когда едешь мимо
них в машине, столько мира в их черепице и камне, столько покоя.
Помню, в те мрачные дни - или недели - мне часто снилась Сара. Иногда я
просыпался, страдая, иногда - радуясь. Когда думаешь о женщине весь день, не
надо бы видеть ее во сне. Я пытался писать, ничего не получалось. Я выполнял
свою норму, пятьсот слов в день, но персонажи никак не оживали. Наше дело
очень зависит от того, как мы живем. Можно ходить по магазинам, считать
налоги, болтать, а поток подсознания течет, как тек, решая твои проблемы,
строя планы. Сядешь к столу пустым-пустой, и вдруг откуда-то берутся слова,
выходят из тупика трудные сцены, работа сделана во сне, в магазине, во время
беседы. Подозрения, ненависть, страсть к разрушению - глубже книги, и
подсознание работало на них, пока однажды я не проснулся, твердо зная, что
пойду днем к Сэвиджу.
Быть тем, кому доверяют, - странная профессия. Люди доверяют адвокату,
врачу, наверное - священнику, а теперь я прибавил к ним частного сыщика.
Генри ошибся, клиенты друг на друга не смотрели. Здесь было две приемных,
меня провели в одну из них. Совсем не этого ждал я от такой конторы; затхлый
запах в передней напоминал об адвокатах, свежие журналы в приемной - о
зубном враче. Там лежали и "Харперз Базар", и "Лайф", и французские журналы
мод, а человек, проводивший меня, был слишком учтив и слишком элегантен.
Он подвинул кресло к огню, осторожно закрыл дверь, и я почувствовал
себя пациентом. Я и был пациентом, больным, который решил излечиться от
ревности при помощи этой хваленой шоковой терапии.
Увидев мистера Сэвиджа, я прежде всего заметил галстук, видимо -
представлявший какое-то старое товарищество. Потом я подумал, как чисто он
выбрит, даже чуть-чуть припудрен; потом обратил внимание на его лоб с
залысинами, так и сверкавший сочувствием, пониманием, желанием принести
пользу. Когда он здоровался со мной, он как-то странно пожал мне руку.
Наверное, он был масон, и если бы я тоже так пожал, он бы обращался со мной
иначе.
- Мистер Бендрикс? - сказал он. - Садитесь. Здесь удобней.
Он взбил для меня подушку кресла и заботливо стоял возле меня, пока я
как следует не уселся. Потом он сел рядом на стул, словно собирался щупать
мне пульс.
- Расскажите мне все своими словами, - предложил он. Представить себе
не могу, чьими еще словами мог я рассказывать. Я растерялся и огорчился - не
за сочувствием шел я сюда, я хотел купить действенную помощь. И я спросил:
- Сколько стоит слежка?
Мистер Сэвидж мягко погладил свой полосатый галстук.
- Не беспокойтесь, мистер Бендрикс, - сказал он. - За предварительную
беседу мы берем три гинеи, но если вы не хотите говорить, мы не возьмем
ничего, буквально ничего. Лучшая реклама - довольный клиент.
Избитую фразу он сунул в разговор, как термометр.
Наверное, в бытовой ситуации все мы ведем себя похоже, все употребляем
одни и те же слова. Я сказал:
- Случай очень простой. - И с раздражением понял, что он знает все,